Лабиринт Ворона

– Собачники понятия не имеют ни о какой даме в черном, выгуливавшей пуделя, – сказала она, повернувшись к Матвею. – Потому что Марина тоже все придумала! Они с бухгалтершей будто сговорились!

– Не будто, а именно сговорились. И теперь их обеих нет в живых.

– Наверное, ты прав…

Он думал о письмах. Астра же не торопилась их читать. Она хотела съездить на пожарище в Ласкино, но, помня о бесполезном посещении «Маркона», оставила эту затею. Ну побродит она среди обгорелых бревен, и что?

– Долгушина и сама одевалась как Донна Луна…

– С целью еще сильнее запутать следы, – заключил Матвей.

– В чем же суть этой мистификации? Как ни крути, а Донна Луна присутствовала на вечеринке в «Марконе», играла Бабу Ягу. Это бесспорный факт. Не подлежит сомнению и другое – Калмыковы не случайно оказались связаны с этой странной историей… Твоя Лариса не могла затеять всю эту авантюру?

– Зачем?

– Мало ли… Хочет поссорить нас. Втянуть в неприятности… подставить, наконец!

– Она бы не пошла на убийство.

– Оскорбленные женщины на многое способны…

– Я ее не оскорблял. – Он поставил машину под раскидистой липой, листья которой устилали мостовую, и сказал: – Прочитай письма… а потом поговорим…

Глава 27

Калмыков не верил своим глазам. Тетрадь исчезла! Волна бешенства затопила его, схлынула и сменилась полным бессилием. Жена… это ее рук дело!

Он достал из машины мельхиоровую фляжку с коньяком, открутил пробку, припал губами к горлышку и пил, пока у него не перехватило дыхание.

– Ну и черт с ней, с тетрадью! Как пришла, так и ушла…

В гараже не было ни стула, ни табуретки, и он, выругавшись, опустился на сиденье «мерса». Под ребрами возникла тяжесть, ноющая боль.

– Дура! Вот дура!

Окольными путями, используя свои связи, Виталий Андреевич навел справки о пожаре в Ласкине и найденном обгоревшем трупе. Личность погибшей установили: это оказалась Алевтина…

– Как меня угораздило вляпаться? – корил себя бизнесмен. – Я же не верил ни одному ее слову, а потом… будто бес попутал!

Он отхлебнул еще глоток коньяка, но болезненное ощущение не проходило. Заглянув для проформы в укромные уголки гаража, Калмыков испустил долгий протяжный вздох. Тетради нигде не было. Он не спрятал ее случайно в другое место, память никогда не обманывала его.

– Ну, Лариса…

Поднявшись в квартиру, он резко, требовательно позвонил. Жена открыла не сразу, в ее глазах он прочитал смятение и ужас.

– Где тетрадь?! – зарычал Виталий Андреевич, не давая себе труда сохранять приличия. – Кто тебе позволил рыться в моих вещах?!

Она попыталась разыграть недоумение:

– Какая тетрадь? Ты пьян… от тебя разит коньяком…

– Верни мне тетрадь! Сейчас же!

– Ты спятил, Виталий… Лучше вспомни, не привозил ли ты в гараж какую-нибудь девицу?

– Ах, в гараж? – злобно улыбнулся он. – Значит, это все-таки ты! А я еще сомневался…

Лариса сообразила, что допустила оплошность, и поспешила исправить положение. Привычно двинулась в атаку. Терять ей уже нечего, они в квартире одни, и никто не помешает мужу убить ее, если он того пожелает.

– А чего ты так разошелся? – сжав дрожащие руки в кулаки и подбоченившись, резко спросила она. – Как будто у тебя бриллиантовые запонки пропали! Подумаешь, тетрадь… Купишь себе новую.

– Дура! Идиотка! Ты меня подставляешь! Понимаешь или нет? – с перекошенным лицом заорал Калмыков.

– Что, испугался? То-то же… Тетрадочка, небось, не простая, а золотая…

Он сделал шаг вперед, пытаясь схватить ее за волосы, но пошатнулся и застонал. В груди кольнуло, дышать стало невмоготу.

Лариса отпрыгнула в сторону и в ту же секунду увидела, как грузное тело мужа оседает на пол. Она метнулась в кухню, полезла в аптечку в поисках таблеток валидола. Как назло, лекарство как сквозь землю провалилось. Калмыков хрипел в прихожей, пока она вызывала «Скорую».

– Допрыгался… – пробормотала она, вернувшись и присев на корточки перед мужем. – Доигрался… Хорошо, что сына нет дома. Какой пример ты подаешь мальчику?

Страх за собственную жизнь и будущее благополучие сделали ее жесткой и непримиримой противницей человека, с которым она прожила бок о бок много лет. Ей не стыдно было признаться, что случившийся с мужем приступ вызвал у нее облегчение. Теперь Калмыкова заберут в больницу, уложат на койку, а она тем временем спокойно разберется – что же такое происходит в ее семье?..

Лариса с интересом всматривалась в его бледное отекшее лицо с закрытыми глазами, потом наклонилась и приложила пальцы к артерии на шее. Под слоем жира едва-едва бился пульс. Жив! Жив… Пусть полежит в клинике, подлечится, подумает, как довел себя до такого жалкого состояния…

После того как приехавшая кардиологическая бригада забрала Калмыкова, его супруга устало опустилась на диванчик в кухне. На столе валялись бутылочки с каплями и упаковки таблеток из разоренной аптечки… Лариса нашла валокордин, накапала себе двойную порцию и выпила. Ей самой следовало успокоиться. Скоро сын придет из колледжа, надо будет что-то объяснять ребенку…