Лабиринт призраков

В течение получаса Фермин следовал за Даниэлем по лабиринту улочек, спускавшихся к гавани. Осторожничать и прятаться не было необходимости: Даниэль, поглощенный своими мыслями, не заметил бы «хвост», даже если бы за ним увязалась компания танцовщиц из кордебалета. Фермин дрожал от холода, горько сожалея, что подбил пальто спортивной прессой, напечатанной на пористой бумаге, плохо подходившей для холодной погоды, вместо плотных и толстых листов воскресных выпусков «Вангуардии». Он хотел было окликнуть друга, но потом передумал. Даниэль двигался, как в трансе, не замечая оседавших на плечах хлопьев снега.

Наконец показался бульвар Колумба, а за ним открывался фантастический вид на гавань: доки, лес мачт тонули в облаке плотного тумана, накрывшего порт. Даниэль пересек бульвар и обошел вокруг трамвайные вагоны, стоявшие на приколе в ожидании рассвета. Петляя по узким проходам между портовыми сооружениями и величественными кораблями, нагруженными товарами со всего света, он добрался до дамбы, где рыбаки готовили сети и прочее снаряжение, собираясь выйти в море. Чтобы не замерзнуть, они разожгли костер в бочке из-под мазута. Даниэль поравнялся с ними. Заметив его, рыбаки посторонились. В выражении его лица явно просматривалось нечто, не располагавшее к разговору. Фермин поспешил догнать друга и, приблизившись к нему, успел увидеть, как Даниэль бросил в костер тетрадь, которую принес с собой.

Фермин шагнул к нему и, встав напротив, с другого края бочки, усмехнулся. Глаза Даниэля сверкали в отблесках пламени.

– Если вам так не терпится заработать пневмонию, уточняю на всякий случай, что Северный полюс находится в противоположной стороне, – рискнул пошутить Фермин.

Даниэль пропустил мимо ушей его слова, созерцая, как огонь пожирает страницы тетради: они сминались и съеживались в языках пламени, словно чья-то невидимая длань испепеляла их одна за другой.

– Беа будет волноваться, Даниэль. Может, нам пора вернуться?

Даниэль поднял голову и отстранено посмотрел на Фермина, будто не встречал его прежде.

– Даниэль!

– Где он?

– Простите?

– Пистолет. Что вы с ним сделали, Фермин?

– Пожертвовал сестричкам из ордена Милосердия.

На губах Даниэля выступила холодная улыбка. Почувствовав, что он как никогда близок к тому, чтобы потерять друга, Фермин подошел к нему вплотную и обнял за плечи:

– Идемте домой, Даниэль. Прошу вас.

Даниэль неохотно сдался, и в гробовом молчании они шаг за шагом преодолели обратный путь.

На рассвете Беа услышала, как открылась дверь квартиры и в прихожей негромко зазвучали шаги Даниэля. Несколько часов она просидела в кресле, укутавшись пледом. В коридоре возник силуэт Даниэля. Если он и видел жену, то не подал виду. Он прошел мимо и направился в спальню Хулиана, которая помещалась в глубине квартиры и выходила окнами на крошечную площадь перед церковью Святой Анны. Беа поднялась и двинулась за ним. Муж стоял в дверях комнаты сына и смотрел на тихо спавшего малыша. Беа тронула Даниэля за плечо.

– Где ты был? – шепотом спросила она.

Он повернул голову и посмотрел ей в лицо.

– Когда же все это закончится, Даниэль? – вздохнула Беа.

– Скоро, – ответил он. – Очень скоро.

Libera Me [71]

Мадрид, январь 1960

1

Серым неприветливым утром Ариадна ступила на длинную кипарисовую аллею. Она несла в руках букет красных роз, купленный по дороге у ворот какого-то кладбища. Царила мертвая тишина. Не слышалось щебетания птиц, ветер не осмеливался ни единым дуновением потревожить палые листья, ковром устилавшие каменные плиты. Листья шуршали под ногами, и под аккомпанемент своих шагов Ариадна прошла расстояние до больших ворот с пиками, закрывавших вход на территорию поместья. Ворота венчала надпись: «Вилла “Мерседес”».

Резиденция Маурисио Вальса возвышалась в отдалении, посреди новой Аркадии, утопая в садах и рощах. Зубцы башен и мезонины подпирали пепельно-серое небо. Ариадна – белое пятно в сером мороке – разглядывала очертания дворца, видневшегося среди скульптур, кустов живой изгороди и фонтанов. Дом напомнил ей раненое чудовище, которое заползло умирать в дальний уголок леса. Ворота были приоткрыты, и Ариадна вошла.

По пути она обратила внимание на рельсовую колею, тянувшуюся вдоль периметра поместья, огибая сады. Потом показался застрявший в кустах миниатюрный поезд – паровоз с двумя вагончиками. Ариадна продолжала идти по вымощенной дорожке, устремлявшейся к главной части дома. Фонтаны пересохли, украшавшие их каменные ангелы и мраморные мадонны потемнели. Ветви деревьев облепили мириады беловатых коконов, маленьких саркофагов, точно сотканных из сахарной пряжи. Пауки гроздьями висели на нитях, паривших в воздухе. Ариадна перешла мост, перекинутый через большой овальный пруд. Поверхность воды, позеленевшая и затянутая тонким слоем блестящей ряски, была усеяна тушками маленьких пичужек, будто упавших с неба под действием заклятия. Поодаль виднелись пустые гаражи и хозяйственные постройки, погруженные в темноту.