Лабиринт призраков

Вальс потерял счет времени. Он уже не знал, сколько дней или недель находился в темной камере. Не видел солнечного света с того далекого вечера, когда ехал на машине вместе с Висенте по дороге, взбиравшейся по склону Вальвидреры. Рука болела, но потянувшись, чтобы растереть ее, он обнаруживал пустоту. Вальс чувствовал покалывание в пальцах, которых больше не было, и острую боль в суставах, словно в кости вонзались железные шипы. Несколько дней – или часов – у него ныл бок. Вальсу не удавалось толком разглядеть цвет мочи, попадавшей в жестяное ведро, но ему казалось, будто она темнее обычного и окрашена кровью. Женщина больше не возвращалась, и Мартин по-прежнему не появлялся. Вальс не понимал, почему. Разве не этого тот добивался? Увидеть, как враг заживо гниет в камере?

Надзиратель без имени и лица приходил один раз в день, во всяком случае, Вальс так думал. И он начал отсчитывать дни по визитам своего тюремщика, приносившего воду и пищу. Меню не отличалось разнообразием: хлеб, молоко и иногда немного мяса, пересушенного и жесткого, как вяленый тунец, которое Вальс разжевывал с трудом, поскольку у него шатались зубы. Два уже выпали. Он проводил языком по деснам и пробовал на вкус собственную кровь, ощущая, как зубы поддаются нажиму.

– Мне нужен врач, – сказал он, когда ему принесли еду.

Тюремщик с Вальсом почти не разговаривал и едва смотрел на него.

– Сколько времени я тут провел? – спросил Вальс.

Надзиратель пропускал мимо ушей его вопросы.

– Передайте, что я хочу поговорить с ней. Рассказать правду.

Проснувшись однажды, Вальс обнаружил, что в камере рядом с ним кто-то находился. Это был тюремщик, сжимавший в руке предмет, тускло поблескивавший в сумраке. Возможно, нож. Вальс не пошевельнулся, чтобы защититься. Потом ощутил укол в ягодицу и прохладу. Ему просто сделали очередную инъекцию.

– Сколько вы еще собираетесь держать меня живым?

Тюремщик выпрямился и хотел выйти из камеры. Вальс вцепился ему в ногу. Пинок в живот вышиб из него дух. Он пролежал несколько часов, сжавшись в комок и подвывая от боли.

Той ночью Вальсу опять приснилась его дочь Мерседес. Она вновь была маленькой девочкой, и они гуляли в саду в поместье в Сомосагуас. Вальс отвлекся, чтобы поговорить с кем-то из слуг, и потерял дочь из виду. Разыскивая Мерседес, он наткнулся на ее следы, которые вели к кукольному дому. Вальс шагнул в темный зал и позвал дочь. Он нашел одежду и пятна крови.

Куклы с утробным урчанием пожирали ее.

33

Во второй раз Варгас проснулся, когда в окна вливался полуденный свет. Настенные часы – изделие в стиле девятнадцатого века, которое Алисия, очевидно, отыскала в какой-нибудь лавке старьевщика, показывали почти двенадцать часов. Он услышал женские шаги, дробью рассыпавшиеся по гостиной, и протер глаза.

– Почему вы не разбудили меня раньше?

– Мне нравится слушать, как вы храпите. Словно в доме поселился медвежонок.

Варгас поднялся и сел на краю дивана. Взявшись за спину, помассировал поясницу. Он чувствовал себя так, словно его пропустили через мясорубку.

– Мой вам совет: не старейте. Возраст не дает никаких преимуществ.

– Я подумаю, – отозвалась Алисия.

Варгас встал, превозмогая ломоту в суставах, издававших легкий хруст. Алисия у зеркала комода красила губы помадой провокационного красного цвета. Она была в черном шерстяном пальто, перетянутом в талии поясом, черных чулках со швом и туфлях на высоких каблуках.

– Куда-то собираетесь?

Алисия повернулась вокруг своей оси, будто демонстрировала наряд на показе мод, и с улыбкой посмотрела на него:

– Я хорошо выгляжу?

– Кого вы собираетесь сразить наповал?

– У меня встреча с Серхио Вилахуаной, журналистом «Вангуардии», о котором рассказывал антиквар Барсело.

– Эксперт по Виктору Маташу?

– Полагаю, и в других вопросах тоже.

– Позвольте узнать, чем вы его зацепили?

– Сказала, что у меня была книга Маташа и я хотела показать ее ему.

– «Была» – правильное употребление прошедшего времени. Напоминаю, что книгу украли и у вас нет ничего.

– Это детали. Что есть, того не отнять, как вы любите говорить. И уж собой я, во всяком случае, располагаю.

– Пресвятая Дева Мария…

Алисия дополнила туалет шляпой с вуалеткой, закрывавшей часть лица, и в последний раз взглянула на себя в зеркало.

– Интересно, откуда эта одежда?

– От Баленсиаги.

– Я не об этом.

– Знаю. Я скоро вернусь! – бросила она, направляясь к двери.

– Можно воспользоваться вашей ванной?

– Сколько угодно, только не оставляйте в ванне волосы.

Устроить свидание с Вилахуаной было совсем не так просто, как она описала Варгасу. Фактически, Алисии пришлось сначала выдержать сражение с секретаршей в редакции издательства, оказавшейся дамой не промах и едва не отправившей ее восвояси. Потом, применив обширный арсенал различных уловок, она добилась, чтобы ее соединили с Вилахуаной, который по телефону разговаривал с бо́льшим сарказмом, чем математик, затесавшийся на обед епископов.

– Вы утверждаете, что у вас есть книга Маташа? Из цикла «Лабиринт призраков»?

– «Ариадна и Алый принц».

– По-моему, их осталось всего три экземпляра.

– Значит, у меня четвертый.