Лабиринт Минотавра

Прошел еще один день. Про Владимира словно забыли. Как всегда, он долго не мог заснуть. Почему – то был уверен, что информация о нем для Наты передана не без участия Барона. От пережитого, только за одни эти последние сутки, Владимир никак не мог сосредоточиться и думать о чем – то одном. Сколько уже прошло? Осталось, как и Робинзону Крузо, выбивать в стене отметки, обозначающие дни, проведенные в неволи. Завтра утром будет ровно шесть дней. Да, ровно шесть. Остается три дня. «Если в течение оставшихся трех дней не вызовут с вещами на выход, – с горькой усмешкой и тяжело вздохнув, подумал Владимир, – значит… еще через сутки после этого меня переведут, но уже с вещами…». Сколько он там будет, пока закончится расследование? Об этом знает только Бог! Спешить им некуда. Это может тянуться даже не месяцами, а годами. Даже если рано или поздно выяснится его невиновность, от этого ему легче не будет.

За все это время его допросили один раз в первый же день, после чего словно забыли о нем и вспомнили не так давно, только для того, чтобы ознакомить уже с постановлением по подозрению в совершении этого нового преступления. Он понимал, что те, кто его сюда привез, не будут спешить. Закончится время его так называемого временного содержания в изоляторе, переведут в СИЗО. Нет, надо что – то делать. Сам он не может практически ничего. Нужен помощник оттуда, извне, с воли.

Чуть повернув голову в сторону Сергея, Владимир увидел, что тот читает какую – то книгу. Поняв, что Владимир хочет о чем – то его спросить, Сергей, отложив книгу в сторону, приподнялся с нар и достал сигареты. Уже прикуривая, с вопросом посмотрел на Владимира.

– Сергей, мне надо позвонить. Это важно.

Ни слова не говоря, Сергей спрыгнул с нар и, подойдя к двери, дважды, причем совсем не громко, постучал в нее. Владимир даже засомневался в том, что кто – то там, с той стороны, мог услышать этот стук. Но каково было его удивление, когда через минуту окошко приоткрылось, и последовал негромкий вопрос конвоира: «Че надо?». Владимир был удивлен и тем, что даже не слышал привычного топота кованых сапог, какой бывает при сопровождении заключенных либо при раздаче пищи. Владимир не мог видеть того, кто, отозвавшись на этот стук, подошел к двери и о чем – то шептался с Сергеем. Шептались и о чем – то спорили они довольно долго. Владимир, конечно, догадывался, по какому поводу они спорят, и уже не надеялся на положительный результат. Но когда закрылось окошко и Сергей со словами, что у того всего три минуты, протянул Владимиру сотовый телефон, удивлению того не было предела.

Как хотелось набрать столь желанный номер и услышать с чудными переливами нежности голос Наты, но голос разума заглушил всплеск вожделения и Владимир набрал номер Барона. Какое – то время Барон не отвечал. Владимир просил Бога, чтобы тот отозвался, и очень нервничал, слыша длинные гудки вызываемого абонента. Ему уже казалось, что Барон довольно долго не отвечает, как вдруг на другом конце что – то щелкнуло, и гудки прекратились. Цезарь сразу понял, кто ему звонит, и, не задавая лишних вопросов, присущих весьма воспитанным и не очень людям, типа «как живешь, как семья, как дети?», тут же записал и пообещал выполнить немедленно то, о чем просил его Владимир. Лишь только после того, как выслушал просьбу Владимира и сделал необходимые записи, Барон спросил о его здоровье и самочувствии.

Закончив разговор, Владимир с благодарностью протянул телефон Сергею, спросив, сколько он ему должен, на что тот, улыбаясь, ответил;

– Земля круглая. Когда – нибудь рассчитаешься… – и здесь же добавил: – Не бери в голову. Никаких примесей ни в сердце, ни в печень. Ничего, Володя, ты мне не должен. Я рад, что помог нормальному мужику. Я приведу тебе слова Руставели Шота, запомни их Володя, пусть они станут маячком в твоей пока еще злосчастной жизни:» Мудрый борется с судьбою, а неразумный унывает… кто в беде покинул друга, сам узнает горечь бед».

Константин. Судьба позволяет жить

Только человек сопротивляется направлению гравитации:

ему постоянно хочется падать —вверх.