Лабиринт Минотавра

Под тихий шепот уже засыпающего Сергея, Владимир, проанализировав ситуацию, лишний раз убедился в том, что все так и произошло, как он и предполагал. Немного помолчав и посмотрев на спящих сокамерников, Владимир предложил Сергею покурить. Сергей, согласившись с предложением, в свою очередь предложил попить чайку – у него, в порядке исключения, у стены, рядом с его книгами, всегда стоял термос, ежедневно пополняемый конвоирами крутым кипятком. Ни разу за все эти дни Сергей никому не предлагал свой, как он говорил, чаек. По ночам заваривал его и, о чем – то своем думая, попивал этот чифирь, дымя при этом сигаретой. Да и вообще, Сергей впервые вдруг, вот так неожиданно, раскрылся перед Владимиром. Сергей был чем – то интересен Владимиру. К тому времени Владимир уже знал, что Сергей владеет двумя иностранными языками. Любопытства ради как – то спросил, где тот учился, на что Сергей, усмехаясь, ответил, что учился на специальных, ускоренных курсах, где год за два идет. А вот сейчас, когда вновь вернется на зону, займется еще одним языком, итальянским. Говорят, он очень трудный, но Сергей выразил надежду, что за отведенные ему годы одолеет и этот язык.

На удивление Сергей был очень интересным собеседником. Увлекается он не только йогой, как изначально считал Владимир. А его книги мог осилить далеко не каждый человек, даже с соответствующим образованием. Владимир заметил среди них даже Фрейда, Ильина и Флоренского.

Пока Сергей заваривал свой чифирь, Владимир, легко спрыгнув с нар, успел несколько раз присесть и встать, вытягивая при этом затекшие руки, чтобы размять мышцы. Высыпав остатки растворимого кофе в кружку, вновь присел на нары. Его место занял Сергей, который не приседал, а в отличие от Владимира выкидывал ноги, чуть не касаясь ими лампочки, после чего присел рядом с Владимиром и закурил.

Допивая кофе, Владимир поймал себя на мысли, что очень хотел задать Сергею какой – то вопрос. Но какой именно, он уже не помнил.

Лишь сейчас Владимир обратил внимания на то, что его место было рядом с Сергеем. Это получилось вроде бы само по себе. И какой знак ему в очередной раз подала Вселенная? Хоть и общие деревянные нары, а оказывается, и здесь существуют свои особые привилегии. Самая большая привилегия – у стены, там создается некое подобие подиума, куда можно положить свои личные вещи, включая сигареты, чай, конфеты и даже книги.

Испытание бедой. Весточка с воли

Посеявший зерно, виноград соберет.

Еще не был окончен завтрак, когда, несмотря на оживленную беседу не так давно разбуженных началом нового дня сокамерников, все как по команде вдруг разом прекратили есть и с немым вопросом уставились на дверь. Они услышали четкие шаги выводного, приближающиеся к их камере. А поскольку по времени как бы еще рано было возвращать посуду, все сейчас ждали одного… кого именно? с вещами либо без них? И хотя все прекрасно понимали, что рано или поздно всех коснется эта команда – у каждого невольника в предчувствии этого момента сжималось сердце, после чего был всеобщий облегченный вздох тех, кого эта команда не касалась. Теперь уже с облегчением и в то же время с сочувствием, подбадривая того, кого конвоир выводил из камеры, они искренне желали удачи, которая не менее нужна была и тем, кто оставался здесь ждать своего часа.

Удивлению Владимира не было конца, когда конвоир, назвав его, приказал подойти к открывшемуся окошечку. Даже нагнувшись к нему, Владимир не мог видеть того, кто там, за дверью. Он увидел только кисть руки, которая передала ему что – то. Окошко тут же захлопнулось. Те же четкие шаги быстро удалились от их камеры.

Какое – то время в камере стояла тишина. Все правильно понимали, что Владимиру что – то передали, как понимали и то, что это, выражаясь их словами, какая – то «малява» с воли, от чего Владимир поднялся в глазах сокамерников сразу на ступень. Сейчас об этом Владимир как – то не подумал. Уже позже, анализируя все, Владимир вспомнит и об этом случае.

Владимир даже не обратил внимания на то, что так же, словно ничего и не произошло, его сокамерники продолжали прерванную беседу, доедали не доеденное и допивали не допитый ими утренний чай. Никто и не спрашивал, что именно передали Владимиру. Не принято это здесь. Делали вид, что ничего особенного и не произошло. Не их это дело.

Развернув маленькую, плотно свернутую в трубочку, похожую на спичку записку, Владимир понял, что это весточка от Барона, которую не спеша развернул и так же, не спеша, несколько раз прочитал. Цезарь писал, что дело, которое шьют Владимиру, сфабриковано. Об этом поведал ему один хороший человек. Спрашивал, что он может для него сделать? Перечитав уже в какой раз записку, Владимир закурил, после чего поднес к ней спичку. Она, ярко вспыхнув, через мгновение превратилась в пепел, и уже, плавно кружась, этот пепел медленно опустился в унитаз.