Лабиринт

Костя чем-то напоминал Ольге военкоматовского капитана. Прошедший роман оставил легкую грусть, а Савин что-то задевал в душе. Ольге только не нравилась его самоуверенность. Своих отношений с женщинами он не скрывал. В воинской части, где они проходили подготовку, Костя ухаживал сразу за двумя: молоденькой связисткой и врачом-хирургом. Связистка, узнав, что Костя женат, встречаться с ним не захотела, тогда он переключился на врача. И та, конечно, перед ним не устояла.

Поддразнивая Савина, Ольга позволяла ему то обнять себя, то прижаться. Улыбалась двусмысленно, с намеками, шутками, и, наверное, зря. Сейчас, возле пруда, Костя вел себя уже как партнер, который считает, что первый этап пройден и пора делать более решительные шаги. Самое удивительное, что Ольга едва ему не уступила, хотя еще с воинской части дала себе зарок, Костю всерьез не принимать. Во-первых, он моложе ее лет на пять, во-вторых, его непостоянство…

Сейчас она вздрагивала, невольно загораясь от поцелуев, чувствуя, как ей передается возбуждение, охватывающее мужчину. Руки, обнимавшие ее, сползали ниже, к бедрам. Пальцы потянули резинку трусиков, и это последнее движение вдруг разозлило ее. Как и молчаливая атака уверенного в себе мужика. Он лезет к ней потому, что рядом нет другой женщины. Ольга оттолкнула его.

— Все, наигрались!

— Олюня, ты мне нравишься… я хочу тебя…

Костя, не владея собой, лез, как молодой бычок.

— Я же сказала, пошел вон!

Рывком согнула его кисть, Савин отступил, трезвея от злости, звучащей в голосе женщины. Ольга понимала, что сама дала повод, но оправдываться и уговаривать Костю не собиралась. Савин молча взял одежду и двинулся к машине. Ольга окликнула его:

— Эй, ты, Дон Жуан! Хоть искупнись, а то Николай Иваныч черт те что подумает!

— Тебе это так важно? — огрызнулся Костя, но поплелся на другой конец пруда.

Поужинали вполне мирно. Земцов выставил бутылку водки, картошка оказалась вкусной и рассыпчатой, а Костя, как ни в чем не бывало, рассказывал анекдоты. Слегка подвыпившая Ольга смеялась и с облегчением думала, хорошо, что все так закончилось с Костей. Он молодой, скрывать ничего не умеет. Лез бы в открытую обниматься, всячески показывая, что у них с Ольгой свои, особые отношения. И раскололась бы их группа на две части. Земцов, и так не слишком разговорчивый, замкнулся бы совсем. Притворяться в такой ситуации трудно.

Двинулись в путь едва рассвело. Ольгу отправили на спальную полку. Досыпай, справимся без тебя! Земцов листал свои карты.

— Километров через сорок будет место, где постреляли гаишников. Там вроде памятник стоит.

— Наверняка поставили.

— Ты сильно не гони, чтобы не проскочить.

— Ладно.

Солнце поднималось над горизонтом все выше и выше, и утренняя прохлада быстро таяла, уступая место обычной в здешних краях жаре. Проехали какое-то маленькое село. Возле кирпичной остановки ждали автобуса или попутную машину две женщины и мальчишка лет двенадцати. Пастух на лошади, прикрывая ладонью глаза от солнца, проводил взглядом КамАЗ и не спеша затрусил к стаду коров. Тихо и мирно было вокруг. В такое утро не верится, что кого-то можно убивать, насиловать, сжигать в машинах.

— Вон он, памятник, — сказал Костя. — Слева… Скрип тормозов и толчок остановившейся машины разбудили Ольгу. Все трое спрыгнули вниз. Металлический, покрашенный серебрянкой обелиск, три фотографии, рулевое колесо и звездочка сверху. На двух фотографиях молодые парни в милицейской форме, на третьей широколицый пожилой мужчина в старомодном пиджаке — водитель такого же КамАЗа.

— Трое… как и нас, — сказал Костя.

— Дурак ты, Костя, накаркаешь!

Ольга расправила венок с надписью: «Спите спокойно, ребята. Мы их найдем». Земцов долго рассматривал фотографии, потрогал пальцем обгоревшее рулевое колесо от «Жигулей», на которых ехали погибшие гаишники. В одном месте стальной обод был перебит. Наверное, пулей.

— Зевнули ребята, — наконец проговорил подполковник. — Молодые, не почувствовали сразу, что к чему. А потом поздно было.

Сержанты районного ГАИ и шофер-дальнобойщик из Самары погибли седьмого марта. Три женщины стали вдовами как раз под праздник.

Происходило все примерно так. КамАЗ остановили на вершине плоского холма, когда тот, преодолев подъем, еще не успел развить скорость. Был пасмурный морозный день, уже начинало смеркаться. Двое сержантов, проезжавших мимо, почувствовали неладное и, остановив машину, вышли разобраться.

Их расстреляли прямо у машины. Били из автомата и двух пистолетов: Макарова и ТТ. На одном из сержантов был надет бронежилет. Он удержал несколько пуль, сержант успел выхватить пистолет и тут же свалился. У него были пробиты ноги, четыре пули угодили в лицо. Второго гаишника буквально изрешетили и разбили пулями автомат, который он пытался сорвать с плеча.

Тела сержантов и шофера из Самары, убитого ударами монтировки, затолкали в «Жигули» и подожгли. КамАЗ с грузом на тридцать тысяч долларов бесследно исчез.

Глава 7

Прежде чем уничтожить документы, отобранные у парней, Мирон еще раз просмотрел их. Он пока и сам не знал, что встревожило его.