Квинт Лициний 3

Почти сразу же из коридора послышались приближающиеся мужские голоса, и в туалет зашло несколько человек. Дружно зачиркали спички, донеслись звуки первых сладостных затяжек...

"Совещание закончилось", - догадался я и толкнул дверцу, выходя.

- А по китайским иероглифам надо с куратора восточного факультета начать, - выдохнув к потолку дым, начал размышлять вслух один из курильщиков. Затем дернул головой на движение и заметил меня. На лице его промелькнула досада.

Я опустил глаза в пол и попытался превратиться в полупрозрачную тень. Возможно, даже, получилось - когда я прошмыгивал мимо, за плечо меня никто не схватил.

"Просто совпаденьице, да?" - пытался я хорохориться про себя, - "паранойя, говоришь?"

Вдох-выдох... Вдо-о-ох... Выдо-о-ох...

"Соберись. Ложится рядом, но пока не в твою воронку. Но очень рядом..."

Я с силой размял ладонями лицо и вернулся в комнату.

За дверью меня встретил звонкий женский смех. На углу стола сидел, наклонившись к разрумянившейся Светлане Витальевне, какой-то чернявый мужчина, и, энергично покачивая ногой, что-то ей жизнерадостно втирал.

- Не помешаю? - вежливо уточнил я.

Светлана Витальевна чуть слышно ойкнула. Чернявый обернулся и недоуменно заломил бровь.

- Георгий Викторович, - начала торопливо объяснять "завуч", - это по теме школьной поисковой экспедиции...

- Понятно, - прервал он и окинул меня цепким оценивающим взглядом.

Дверь за моей спиной распахнулась, и кто-то произнес запыхавшимся голосом:

- Товарищ Минцев, к аппарату! Москва, вторая линия...

Чернявый мгновенно посерьезнел и стремительно, только воздух колыхнулся, проскользнул мимо меня.

- Закончилось? - уточнил я у Светланы Викторовны.

- Ага, - кивнула она, быстро разглядывая себя в извлеченном невесть откуда карманном зеркальце. Увиденным, судя по всему, осталась довольна - стрельнула сама себе глазами, чуть взбила челку и выжидающе уставилась на дверь.

Та, словно только того и дожидаясь, открылась. Светлана Витальевна посмурнела - вошедший был светловолос. Я узнал одного из курильщиков.

- Добрый день, Андрей, - кивнул он мне и мягко пожал руку, - садитесь. Чайком угостите? - повернулся он к девушке.

Дверь опять распахнулась, и в нее, не заходя в комнату, засунулся чернявый:

- Витольд: все, я полетел докладывать. Работайте строго по планам. Светик - целую ручки, с меня - театр.

- Ловлю на слове, - зарозовелась та.

Он, посерьезнев, посмотрел на нее, словно запоминая покрепче, потом дверь закрылась.

- Поговорим? - повернулся ко мне Витольд.

- Светлана Витальевна сообщила мне цель беседы. Это не помешает?

Он тонко улыбнулся:

- Это я приказал так сделать. А ты уверен в себе, раз сказал об этом, верно?

- Вам, барин, виднее, - дурашливо ухмыльнулся я.

На лицо психолога наползло озабоченное выражение.

"Ну, а кому сейчас легко..." - подумал я без всякого сочувствия, - "меня бы кто пожалел".

Тот же день, позже

Из Большого Дома я вывалился часа через три - совершенно очумелый, словно все это время меня без перерыва полоскало в баке стиральной машины. Мне было уже глубоко безразлично к каким выводам придет мозгокрут Конторы. Не будет поисковой экспедиции - и ладно... Найду другие идеи. Размышлять об этом не было ни малейших сил. Хотелось расслабиться и бездумно брести куда глаза глядят. Пусть мелкий дождик холодит разгоряченный лоб, пусть привычно хлюпает под ногами, а в голове не шелохнется ни одной мысли. Покой и благость - недостижимая для меня лепота.

Но, оказалось, не судьба... Ленинград - город маленький, и случайные встречи на улицах здесь не такая уж и редкость.

- Андрей? - окликнул меня кто-то неуверенно, когда я спустился с гранитных ступеней "Большого Дома" на тротуар.

Я обернулся. То был Гагарин: в кепке, кургузом престарелом плаще, с авоськой в руках.

- Привет, - отозвался я с ленцой. Мысли мои были еще не здесь.

- Какими судьбами? - растерянно спросил он, переводя взгляд с меня на монументальные двери за моей спиной и обратно.

- К бате заходил... - безразлично щурясь в моросящее небо ответил я. - А ты? Ах, да, ты же тут рядом живешь, на Моховой...

- Откуда знаешь? - вскинулся он.

- П-ффф... - выдохнул я, - я мог бы сказать, что нашел в телефонном справочнике. Но ведь там ничего не сказано про Глуздева Ивана Венеровича, 1953 года рождения, беспартийного, незаконченное высшее... Верно?

- Ну, ты даешь! - на лице его проступило опасливое уважение.

- А ты как думал? - я взглянул на него со значением. - Все контакты проверяются. Это - азы. Ты куда?

Он качнул правой рукой в сторону перекрестка, и молочные бутылки в его сетке недовольно звякнули.

- Тогда пошли, - я двинулся в ту же сторону. - Слушай, а хорошо, что встретились - звонить теперь не надо. Духи завтра нужны, сделаешь?

- Франция? - Гагарин моментально приобрел деловой вид.

- Нет, - покачал я головой, - две "Пани Валевска" и "Рижская сирень".

- Полтос, - с готовностью откликнулся Ваня.

- Ну, ты жучара... Две цены!

Гагарин лишь молча пожал плечами.

- На Техноложку привезешь? - подумав, уточнил я. - Завтра, к полчетвертого?