Квинт Лициний 3

"Ах, как жаль!" - от досады я скрипнул зубами, - "убивать этого урода нельзя. Как ему повезло! А тогда... Тогда только таким образом".

- Так, Мелкая, - с трудом расцепил ее руки и встал. - Адрес говори.

- Зачем? - она безуспешно пыталась стереть со щек мокрые дорожки.

Я достал из шкафа еще один носовой платок:

- На. Успокаивайся. Обещаю, все будет хорошо. Я поговорю с твоим отчимом.

Она вцепилась в мою руку:

- Нет! Не надо... Он не будет тебя слушать!

Я улыбнулся, вышло довольно пакостно:

- Будет. Я могу быть убедительным. Когда надо - очень убедительным. Верь мне. Просто верь.

Она вскинула на меня темные омуты серьезных глаз и сказала тихо, но твердо:

- Тебе я верю.

- Ну... Вот и славно... - я вильнул взглядом вбок. - Сиди спокойно, отогревайся. Родители сегодня поздно придут - в театре. Есть еще захочешь - в холодильнике латка со вторым. Давай, адрес говори.

Потом покачался на пятках, обдумывая детали.

- Он ведь тебя удочерял, да? Свидетельство о рождении где лежит? Памятные фотографии есть? Ключи давай.

Выслушал ответы, посмотрел в наполненные надеждой глаза и пошел на кухню. Повертел в руке стальную вилку и сунул в задний карман штанов. Все еще подрагивающей рукой налил воды и медленно, стараясь не лязгать зубами по стеклу, выпил.

Нет, все верно. Я не могу иначе.

До ее дома я добежал минут за пять. Взлетел, толкаемый лютой ненавистью, на четвертый этаж. Скрежетнул, проворачиваясь, ключ, и я толкнул противно скрипящую дверь. Пахнуло жареной курицей.

- Пришла? - донеслось откуда-то справа, - где шлялась столько, бестолочь?!

Я длинно втянул воздух через нос и двинулся на звук. Навстречу мне из кухни вывалился рыхловатый мужичонка в растянутых трениках и застиранной до серого цвета майке.

- Ты кто? - оторопело спросил он, что-то быстро пережевывая.

Мой взгляд скользнул по небритой роже и зацепился за лоснящиеся губы и подбородок. Этот размазанный жир с прилипшими кое-где к щетине лоскутками куриного мяса подействовал на меня как красная тряпка на быка. Вот это - к Мелкой?! В темя фонтаном, как из сорвавшегося брандспойта, хлынуло, затапливая разум, бешенство. Мир сузился до ненавистной хари напротив.

Даже не задумываясь, я сделал полушаг левой, чуть довернул тело и ребром стопы резко ударил по пузырю на трениках - туда, где должен быть нижний край надколенника. Раздался радующий ухо негромкий хруст, и его рот распахнулся, вбирая воздух. Не останавливаясь, я завершил движение вперед левым боковым по печени, с удовлетворением ощущая, как глубоко пробилось податливое на вдохе пузцо.

"Эх, хорошо!" - подумал, провожая взглядом безмолвно заваливающееся тело. - "Хорошо, что масса у меня еще не большая, а то уже можно было бы начинать волноваться..."

Я упал ему на грудь, придавив коленями плечи. Наклонился, вглядываясь в мутные от боли глаза и ожидая, когда в них появится мысль.

Вот в мычании стало проявляться что-то членораздельное. Я завел правую руку назад и выдернул из кармана вилку, а затем, слегка царапнув зубчиками склеру, придавил нижнее веко.

- Ты, падла, какой глаз первым отдаешь, правый или левый?! - вырвалось из перехваченного ненавистью горла.

Он заизвивался, безуспешно пытаясь отодвинуть голову подальше. Я чуть отвел вилку, дав ему полюбоваться острыми зубьями, а затем медленно подвел к левому глазу.

- Ааа... - плаксиво просипело из-под меня, - ты чего?

- Я чего?!! - гримасы перекашивали мой рот то в одну, то в другую сторону.

Вилка припадочно задергалась в руке. Невероятно сильно хотелось изо всей силы вогнать ее в глаз, с размаху, на всю глубину, чтоб воткнулась изнутри в затылочную кость... Я крутанул вилку, перехватывая ее в кулак.

Видимо, желание это отчетливо нарисовалось на моем лице: он протяжно заскулил, засучил здоровой ногой, затем позади многозначительно хлюпнуло.

Я недовольно повернул голову, принюхиваясь. Вот же ж... засранец.

Ладно, надо доводить партию до конца. Я зарычал:

- За Томку! - он дернулся подо мной. - Ты, мразь! Да по тебе сто семнадцатая горько рыдает! От пяти до пятнашки! И ты, зуб даю, пойдешь по верхнему пределу! Ых... - не сдержавшись, я коротко размахнулся, проткнул вилкой щеку и потянул вверх.

- Ааа!!! - раздался горловой вскрик.

- Молчи, ублюдок! - окровавленная вилка опять замаячила над выпученным глазом.

Я пару раз глубоко вдохнул, пытаясь хоть чуть-чуть успокоиться. Главное - не убить и не покалечить... сильно. Нельзя, нужен пока формальный опекун.

- Да и пятнашка не самое страшное... - зашипел я ему в ухо рассерженной гадюкой, - таких, как ты, на зоне не любят. Девочкой будешь для всего отряда, все пятнадцать лет. Это тебе повезет, если сразу порежут...

Я отклонился и попытался посмотреть ему в глаза. Он их тут же закатил. Я ткнул вилкой в подбородок и потянул, задирая ему голову, а затем захрипел, бешено брызгая слюной:

- В глаза, смотри, падаль, в глаза! Убью!!

"Похоже, клиент созрел для конструктивного разговора", - оценил я его состояние.

- Назови мне! Хоть одну! Причину! Почему! Я! Не должен! Намотать! Твои кишки! На люстру?!

- Не было ничего! - заскулило из-под меня.