Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы

Тем временем корпус Кутузова подошёл к Браилову. Крепость была сильной. Каменные стены. Вокруг две линии мощных земляных укреплений. 280 орудий, гарнизон 12 тысяч. Михаил Илларионович выставил осадные батареи, 16 апреля начал обстрел. Войска начали постепенно приближаться к крепости, копая траншеи. Но Прозоровский после провала под Журжей прикатил к Кутузову. Объявил, что трёх дней обстрела вполне хватит, на 20 апреля назначил штурм. Кутузов доказывал, что делать этого нельзя. Вражеские батареи ещё не сшибли. Траншеи вплотную к крепости не подошли. И войска надо получше подготовить. Он-то помнил, как Суворов тренировал солдат перед штурмом Измаила.

Нет, Прозоровский требовал выполнять. Дескать, сдавшиеся перебежчики рассказали, будто гарнизон боится, хочет сдаваться. Вот и надо штурмовать (хотя мало ли что наговорят перепуганные перебежчики?). Но раз уж приказано, Кутузов разделил войска на 3 колонны. Подробно расписал, как атаковать. Под прикрытием артиллерии ударить рано утром, на рассвете. И опять Прозоровский вмешался. Переменил – не утром, а ночью, выступить в 11 часов вечера. Мол, в темноте турки не попадут в цель.

Обернулось это бедой. Ночью колонны сбивались с пути, попадали во рвы и канавы. Турки их заметили, осветили всё вокруг зажигательными снарядами, стали расстреливать. А наши войска в темноте не могли найти намеченные им места, где оборона слабее. Лезли где придётся, прямо на батареи. Офицеры шли в атаки первыми, их и вышибали в первую очередь. Солдаты без командиров скопились во рву, по ним палили сверху. Кое-как откатились назад. На штурм пошли 8 тысяч человек – из них 2200 было убито, 2500 ранено. Меньше половины уцелело!

Прозоровский рыдал, бился в истерике, рвал остатки волос. Кутузов, видя эту картину, покачал головой: «Не такие беды бывали со мной, но я так себя не вёл». У командующего всё же хватило ума не перекладывать вину на Кутузова – все офицеры знали, что напортачил он сам. Но в приказе по армии и в докладе царю он обвинил… тех самых солдат и командиров, которых послал в неподготовленную атаку. Свалил на них, что они плохо действовали.

Кутузова это возмутило, других начальников тоже. А Прозоровский собрал их на военный совет. Предложил: если штурм не удался, надо вести осаду крепости. Михаил Илларионович опять возражал, что его планы бессмысленные. Надо прорываться дальше, за Дунай. Намекнул и на то, что он оклеветал солдат. И фельдмаршал понял: офицеры на его стороне. Тогда он наябедничал царю и военному министру. Написал, будто Кутузов настраивает командиров против него, «порочит его действия, возбуждает недоверие к нему и служит ему не помощником, а помехой». Просил перевести его куда-нибудь, хотя сам же недавно расхваливал как бесценного помощника.

А царь и сам не любил Кутузова. Получив жалобы, особо разбираться не стал. Послал Прозоровскому для Михаила Илларионовича рескрипт (документ) о новом назначении – командовать в той же Дунайской армии резервным корпусом. Но фельдмаршал этот документ Кутузову не вручил. Снова написал царю, что в резервном корпусе Михаилу Илларионовичу будет ещё удобнее строить интриги против него, Прозоровского. Он не остановился даже перед самой чудовищной ложью, что Кутузов может… предать Россию! Дескать, с резервным корпусом он будет охранять тылы. И ради того, чтобы напакостить командующему, откроет дорогу туркам. Или даже сам с ними сговорится навредить, чтобы они погромили склады, сорвали Прозоровскому победы.

Поверить в такую клевету было трудно. Конечно, и Александр не поверил. Он же не был глупцом. Но и вздорного командующего царь не одёрнул. Михаила Илларионовича под защиту не взял. Рассудил: если он мешает Прозоровскому, надо просто его куда-то убрать. В это время по болезни уволился военный губернатор Литвы, и царь назначил Кутузова на его место. Летом 1809 года, провоевав всего 3 месяца, Михаил Илларионович покинул армию. В Литве его помнили. Он ведь уже был там губернатором и оставил о себе самые лучшие впечатления. Местные жители встретили его радостно, торжественно. Но для него это снова была «почётная ссылка».

Глава 15 Победитель турок

Окружение турецкой армии на Дунае

Для Наполеона союз с Россией был только временным. Позволял ему без помех установить своё господство над остальной Европой. Он поощрял и войны царя со Швецией, Турцией. Изображал, будто поддерживает Александра. На самом деле считал, что это ослабит нашу страну. Что она завязнет. На Дунае – в турецких крепостях, со шведами – в лесах и болотах Финляндии. Партизанская война там могла затянуться ох как надолго. В прошлых войнах со шведами русские использовали морские десанты. Высаживали их в самой Швеции, и той приходилось просить о мире. Но теперь этому мешал многочисленный английский флот.