Курс молодого бойца

– Ты, Сокол, может, и бог в моторах… Только я в этот монастырь

не хочу!

– Скоро поедем, – гулко отозвался Кузьма из недр двигателя.

– Ну что там у вас? – крикнул так и не задремавший Зубов.

Мишка заглянул через плечо потомственного тракториста и

вполголоса спросил:

– Что там у нас?

– Свечи засорились, – ответил Кузьма.

Мишка озвучил мнение специалиста:

– Свечи засорились!

– Долго ещѐ?! – поинтересовался капитан, не вылезая из кресла.

Сигарета заканчивалась. Мишка глубокомысленно затянулся и

продублировал вопрос:

– Долго?

– Две минуты, – обнадѐжил Кузьма.

– Минуты две! – успокоил Зубова Мишка, пристально следя, как

огонѐк подбирается к фильтру сигареты.

Соколов вылез из-под капота, вытер руки тряпкой и довольно

кивнул:

– Можно пробовать.

– Можно пробовать! – крикнул Мишка, выбрасывая окурок.

Мотор для порядка пару раз чихнул и завѐлся. Кузьма Иванович

захлопнул капот. Медведев забрал у него тряпку, вытер руки и полез в

салон…

34

Торжественное прибытие молодого пополнения в Н-скую часть

прошло буднично. Не было ни оркестра, ни почѐтного караула, ни

речей. Не было вообще ни черта. Даже, как потом выяснилось, обеда.

Словно зловещие аккорды «Рамштайна» уехали из военкомата вместе с

автобусом, отпугивая удачу. Капитан Зубов первым вылез наружу и

бодро сообщил:

– Всѐ, гаврики! Приехали!

Народ, с непривычки разомлевший от тряски, нерешительно

пополз на выход. За скрипучей автобусной дверью лежала Армия.

Вступать в еѐ ряды было боязно. Но других вариантов вроде бы уже не

осталось. Надо сказать, что Н-ская часть ничем не отличалась от тысяч

других – например, М-ских или там Л-ских. Она начиналась с КПП, что

в переводе означало проходную, через которую постороннему человеку

пройти невозможно. Рядом с проходной, естественно, имелись серые

ворота с красной звездой, проехать через которые было ещѐ труднее,

чем пройти через КПП.

Вокруг части шѐл железобетонный забор. Возле плаца торчали

типовые кирпичные коробки средней изношенности. Отличить казармы

от штаба или офицерское общежитие от столовой было непросто.

Поэтому на каждом здании висела вывеска с толстыми золотистыми

буквами на красном фоне. Короче говоря, ничего особо

примечательного в Н-ской части не было. Обычные помещения,

стандартное расположение, армейская чистота и порядок на

территории…

Молодое поколение кое-как выбралось из автобуса. Оно

сгрудилось на небольшой площадке перед казармой, настороженно

озираясь. Из ближайшей курилки выдвинулся комитет по встрече. Три

сержанта неторопливо подошли к месту высадки и встали,

демонстративно изучая разношѐрстную толпу, жмущуюся к автобусу.

Они стояли, заложив руки за живописно спущенные ремни, и

многообещающе улыбались.

– Добро пожаловать в часть, ребята! – ласково произнѐс сержант

Рылеев.

35

Он был дедушкой Российской армии. То есть прошѐл все круги

ада, рая и военной службы. Его невозмутимое спокойствие не могло

нарушить ничто. Даже суетливые движения гражданских мальчиков.

Младший сержант Фомин отслужил на полгода меньше. Где-то на

задворках его памяти ещѐ теплились смутные воспоминания о первых

мгновениях службы. Поэтому он старательно изобразил радушную

улыбку и нежно пропел:

– Не бойтесь, парни, вам у нас понравится!

Сержант Прохоров не был сентиментален. Он деловито

поковырял пальцем в ухе и сообщил дикой толпе молодѐжи:

– Главное, чтобы у всех мыло было!

Как и положено в таких случаях, в коллективе нашѐлся чудак с

повышенной наивностью. Призывник Ходоков недоумѐнно спросил,

вытянув тощую шею:

– А мыло зачем?

Прохоров радостно улыбнулся и гаркнул на весь плац, так что

задрожали стѐкла в автобусе:

– Верѐвку намыливать, «душары»!

Сержанты удовлетворѐнно переглянулись и жизнерадостно

захохотали…

Возможно, в армии Суворова каждый солдат мечтал стать

генералом. Французы – люди странные. Они и лягушек лопают за

милую душу. У нас каждый солдат мечтает попасть домой. Но между

ним и заветной мечтой лежит громадная пропасть длиною в два года.

Причѐм первые недели тянутся дольше всего. Каждая минута в них

расписана и посвящена святому делу изготовления из папы-маминого

сына настоящего солдата…

Задача воспитания «духа», то есть рядового бойца, не

разменявшего первые полгода, заключается в искоренении у него

разных пагубных привычек. Например, высыпаться. Или, скажем,

наедаться. Особенно, неторопливо ковыряясь в тарелке. Кроме того, в

36

список пороков входит: бессмысленное ношение носков, неторопливые

прогулки шагом, пустые разговоры в служебное время, высказывание

собственного мнения, когда тебя никто не спрашивает, и многое

другое… Не говоря уже о запретной страсти к телевизору и, страшно

подумать, приѐму внутрь алкоголя!

Освободившееся место «дух» заполняет крайне полезными и

нужными настоящему солдату навыками. Он дрыхнет без задних ног,