Курорт

«Паук был черного цвета», — пришло ему в голову.

Паук исчез, но журналист до сих пор чувствовал запах отравы.

На всякий случай он осмотрел каждый угол номера, заглянул под кровать и диван, открыл каждый шкафчик и все выдвижные ящики. И только потом отложил портфель и сел за ноутбук.

23

Он влюбился.

Оуэн знал, как это звучало бы, скажи он об этом кому-нибудь вслух. Черт возьми, да он знал, как сам отреагировал бы, если б кто-нибудь еще вчера сказал ему нечто подобное! По прихоти судьбы и стечению обстоятельств они с Брендой оказались в одном и том же месте, в одно и то же время. И если бы хоть что-то пошло иначе, если бы его семья отправилась на отдых неделей раньше или ее семья решила остановиться в другом отеле — то, даже проживая в одном округе штата, они бы никогда не встретились.

Но они встретились.

Так им было уготовано.

Сама мысль об этом вызывала у подростка отвращение. Ерунда вроде этой больше подходила для сентиментальных романов или дамских сериалов, чем для настоящей жизни. Однако именно это Оуэн сейчас чувствовал, именно это его сейчас будоражило. Чувство, которое он переживал и прежде, но которому никогда всецело не отдавался.

Любовь.

Они с братьями пришли к бассейну задолго до начала фильма, но народу там уже собралась тьма. Как только родители ушли обратно в номер, Оуэн отправился на поиски Бренды, а Райан с Кёртисом заняли два кресла, которые Дэвиду удалось для них отвоевать, пока люди вокруг толкались за места, перетаскивая и передвигая шезлонги. В конце концов Оуэн разыскал Бренду в воде: она сидела на ступенях в мелководной части бассейна. Позади нее, с противоположной, глубокой стороны, горел свет. Но девочку освещали лишь слабые отблески, и невозможно было сказать, есть на ней купальник или же она раздета.

Она выглядела обнаженной, хотя Оуэн и знал, что это не так.

Но ему хотелось именно этого.

Парень залез к ней в бассейн. Вода оказалась на удивление теплой. Должно быть, нагрелась под заходящим солнцем и еще не остыла.

— У тебя есть матрас? — спросил он.

— Нет, — покачала головой его подруга. — А у тебя?

Он помотал головой:

— Я думал, можно будет просто посидеть на краю.

— Или постоять здесь в воде.

Свет прожекторов на пальмах начал тускнеть — перед фильмом, как решил Оуэн, — и разглядеть лицо Бренды было теперь невозможно. Эффект получился странный, и подросток заметил, что не в состоянии определить ее настроение лишь по голосу. Он отступил немного в сторону и повернулся так, чтобы свет с глубокой стороны бассейна падал на девочку и немного прояснил ее черты. Она потянулась к нему, взяла его за руку, и от прикосновения ее пальцев по его телу пробежала дрожь.

— Идем, — шепнула она. — Отплывем чуть подальше от толпы.

На ступенях расположились несколько мужчин с маленькими детьми, и Оуэн позволил увести себя немного глубже. Мысленно он постоянно отмечал то место, где они с Кёртисом видели тело, и не сомневался, что сумеет увести Бренду подальше от того участка, если они окажутся слишком близко.

Однако беспокоился он зря. Бренда остановилась в том месте, где вода доходила ему до живота, а ей до груди. Свет прожекторов по-прежнему оставался приглушенным — так оно, наверное, и останется, — поэтому никто не видел, чем они занимались. Они стояли рядом, почти вплотную, разговаривали вполголоса и робко трогали друг друга. Случайно соприкасались ногами или бедрами, руками или локтями. Вернее, делали вид, что случайно. Оба прижимались друг к другу, словно это было для них обычным делом, хотя значило это для них гораздо больше. Слишком долго они прощупывали друг друга и гадали, как вести себя дальше, пока не слились наконец в поцелуе. Это было чудеснейшее из чувств, которые Оуэн когда-либо испытывал. Губы Бренды были мягкими, а язык любопытным. И мальчик подумал, как же он все-таки счастлив, что это происходит именно с ним.

Оуэн понятия не имел, где находились в эти минуты братья, и ему не было до этого дела. Ему хотелось лишь одного — чтобы эта ночь длилась вечно.

Они прервали поцелуй, оторвались друг от друга и посмотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить. Оба боялись произнести хоть слово — это разрушило бы очарование момента. Набравшись смелости, Оуэн прикоснулся к Бренде. Затем рука его скользнула ниже по животу, пока пальцы не коснулись трусиков. Он остановился на мгновение, дал ей время, чтобы воспротивиться, отшатнуться, стряхнуть его руку. Но она ничего не стала делать. Пальцы скользнули под трусики, коснулись пушистого лобка, и парень мгновенно возбудился. Девочка улыбнулась — он понял это, хотя ее губы едва можно было разглядеть в темноте. Затем он почувствовал, как ее пальцы влезли к нему под плавки, осторожно обхватили его жесткий член.

Оуэн подался назад. Ему этого не хотелось, но он понимал, что если не сделает этого, то кончит. Бренда, похоже, все поняла. Вместо того чтобы обижаться, она взяла его руки в свои и хихикнула.

— Вау! — произнесла она.

— Ага, — выдохнул Оуэн.