Курорт

Что-то было не так. Кёртис не сразу сообразил, что именно, но быстро понял, что дело в людях. Не в гостях, не в мужчинах, женщинах или детях, старающихся укрыться от непогоды, а в работниках Реаты. Дождь искажал, размывал окружающий мир, и разглядеть что-то было трудно. Но с каждой вспышкой молнии Кёртис замечал перемены во внешности персонала. Странные и необъяснимые изменения, поначалу неуловимые, в одно мгновение стали явными и очевидными.

— Ты посмотри, — выдохнул Дэвид. — Твою ж мать!

Персонал Реаты, официанты и официантки, помощники и охранники — все, кто работал вокруг бассейна… переменились. Как если бы дождь обладал магической силой и вода, попадая на волосы и стекая на лица, смывала с них грим, обнажала их истинную сущность. Красивая девушка в бежевых шортах и белой футболке превратилась вдруг в старуху с варикозными венами и резко очерченным лицом. Мускулистый мужчина усох прямо на глазах, и зубы повыпадали у него изо рта, как после продолжительной болезни. Он попытался поймать их в руку, и корни оставили кровавый след на его подбородке. У другого мужчины выпали волосы, и под ними открылась красная, обожженная солнцем лысина, а щеки стали впалыми.

— Я знал, что это место проклято! — воскликнул Райан, в голосе его слышался страх вперемешку с восторгом. — Я знал!

Вокруг них бушевал хаос. Люди носились и кричали, падали в воду, пытаясь сбежать от преобразившихся работников. Из толпы показался Оуэн, промокший и напуганный. Кёртис схватил его и затащил под навес. Дождь намочил ему голову и плечи, и подросток с ужасом подумал: что, если все это вызывал дождь, если в самой дождевой воде содержался какой-нибудь токсин? Но он ничего не почувствовал, и Оуэн был в полном порядке, как и прочие люди, с криками бежавшие к выходу. Только персонал Реаты менялся под воздействием непогоды, и с каждой новой вспышкой Кёртис ожидал, что они превратятся в скелеты. Но, по крайней мере, до такого не дошло.

— Идем! — крикнул Дэвид. — Надо выбираться отсюда!

Судя по голосу и по виду, он был напуган не меньше Кёртиса. Братья последовали за своим старшим другом, и он повел их вокруг буфета, а после — вдоль ограды к южному выходу. Казалось, одному только Райану в какой-то степени хотелось остаться. Кёртис видел, что младшему брату было страшно, как и всем им. Но от него не укрылось и любопытство в глазах мальчика, желание посмотреть на происходящее, узнать, почему это случилось. Кёртис частенько подначивал Райана, смеялся над всем, что тот говорил и что делал, но в эти минуты невольно им восхищался. Братишка был каким-то другим: он обладал устремлениями, которыми не могли похвастать ни Кёртис, ни Оуэн. И несмотря на робость, плаксивость и привязанность к родителям, временами казалось, что это Райан был их старшим братом, а не наоборот.

Из дождевой завесы к ним шагнула женщина, похожая на монстра. Лицо ее сморщилось, а в черных волосах проступили седые пряди. Она завизжала, но невозможно было сказать, от боли, от унижения или в попытке их напугать.

— Бежим! — крикнул Дэвид.

Они пустились бегом вдоль ограды, протискиваясь между пальмами и перепрыгивая через клумбы, домчались до ворот и смешались с рвущейся наружу толпой. Как ни странно, но из колонок над головой по-прежнему доносились голоса героев мультфильма. Нужно уезжать отсюда как можно скорее, думал Кёртис. Следует сказать родителям, что нужно собирать вещи и ехать сегодня же, пока…

В следующую секунду они выбежали за ворота.

Все его тревоги и страхи мгновенно развеялись. Желание немедленно уехать из отеля рассеялось, словно дым по ветру. Необходимость покидать Реату вдруг отпала, и даже рассказывать что-то родителям расхотелось. Кёртис осознавал произошедшую перемену, помнил о прежнем своем стремлении, но мысль об этом оказалась где-то на задворках сознания и уже не была такой навязчивой. Все чувственные и мыслительные связи распались, и остался лишь бесполезный набор фактов. Логически настроенной частью сознания Кёртис полагал, что так проявлялось воздействие наркотика или промывки мозгов. И действительно, его охватило какое-то эмоциональное безразличие, которое он связывал с наркотическим опьянением. Но при этом подросток не испытывал ни возмущения, ни беспокойства, ни даже любопытства по этому поводу.

По лицам братьев и Дэвида Кёртис видел, что с ними происходило примерно то же. Для уверенности он помедлил и взглянул на других людей, бегущих через ворота. Его догадка подтвердилась: он увидел, как страх и ужас сменяются полным спокойствием, стоило человеку выйти за ограду. Это было ужасно. Это было невероятно.

Но нисколько не беспокоило.

Парню почти хотелось поговорить об этом с братьями и Дэвидом. Почти. Но не вполне. А потом что-то сдвинулось у него в сознании, и ему полностью расхотелось говорить о чем-либо вообще. Даже думать больше не хотелось.

— Ну… — сказал Дэвид, вытирая капли с лица. — Пойду-ка я лучше, пока совсем не промок. До завтра, наверное.

— Да, — ответил Оуэн. — До встречи.