Курящие

– Их следует выкинуть, но я боюсь к ним прикасаться.

– Не неси чепухи. Ты со стороны себя вообще слышишь?

В отрицании она помотала головой. Константин открыл пачку, поднес ее к носу, втянул аромат табака…

– Какой божественный запах…

– Дай мне! – Маргарита выхватила сигареты и поднесла пачку к своему тонкому носику. Закрывая глаза, она раза четыре втянула глубоко в себя табак. – Но мы должны быть сильнее… Но мы уже надышались этим дымом… А знаешь, плевать!

Маргарита вытащила две сигареты. Закурила. Пепел серыми снежинками застилал пол. С каждым новым затягиванием их тела все больше и больше расслаблялись: скованность и напряжение сходили на нет, и руками они теперь опирались только для того, что не дать упасть наземь размякшим телам.

– Так много лучше, любимый. Правда?

– Идем за мной. Я отведу нас…

– Куда же?

Она буквально повисла на шее мужа, выпрашивая поцелуи и демонстрируя желание полетать радующимся ребенком на мужских ручках.

– В страну, где царят любовь и спокойствие, где нам не надо будет скрываться за масками, где мы можем откровенничать друг с другом, где мы будем свободными ото всего, где любая ссора является разрешимым недоразумением, о котором нужно только лишь поговорить, чтобы все уладить… Туда, где…

– Вполне достаточно, – улыбаясь, прервала она, – просто идем.

– Ляг головой ко мне на колени. Ну же! Вот так. Знаешь, как мне было плохо? – Затянул тот меланхоличную мелодию.

– Знаю.

– Меня буквально трясло. Я ненавидел весь мир. И мне даже казалось, будто я ненавижу и тебя. Мне казалось, будто более я ни на что не способен, будто все силы на работу иссякли, ушли в небытие… И я думал над тем, ради чего мы бросаем курить. И не находил ответов. Ну зачем? Вот скажи, зачем? Ради какой высокой цели?

Маргарита пожала плечами. Глаза ее пустые застыли и не двигались. Она даже будто бы и не моргала.

– Не знаю. Это вредно. И мы ведь… Я устала от зависимости, я хочу освободиться. Я хочу просыпаться без мыслей о желании курить, я хочу не думать о том, когда на работе наступит время для перекура, я не хочу больше почти что в судорогах вспоминать о том, что забыла пачку дома, и не хочу считать сколько трачу…

– И мы опять ведь сорвались.

– И теперь мне кажется, будто все у нас хорошо. Что же с нами происходит? Может, нам действительно обратиться за помощью?

– К кому же?

– Ну… К психологу, – в неуверенности выдавила та, когда желание и нежелание бросить курить не на жизнь, а на смерть сражались в ее сознании. Она словно понимала, что поход к специалисту с корнем выдерет, закрывая уши на вопли страдающего, вредную привычку из тела и головы.

– Если это настолько необходимо…

– Необходимо… Иначе не справиться.

– Но записей на ближайшее время…

– На любое, когда угодно, к кому угодно, Костя, – последние лучи зимнего солнца как нельзя красиво падали на женское личико, омолаживая то холодным потоком волн, а с щек ее скатилась хрустальная слеза печали, чье сверкание раскрывало букет эмоций красивых, но непонятных от невероятно огромного количества различных запутанных сочетаний…

– Хорошо, тогда в ближайшее время…

– Давай запишемся прямо сейчас. А сигареты опять просто выкинем. Лучше всего в окно.

– Ты не боишься, что мы вновь примемся собачиться друг с другом?

– Боюсь. Поэтому и ищу помощь специалиста.

Перед визитом к психологу, они не курили дня два. Недовольным выражением лица они синхронно отвечали на любое приветствие, исходящее и от попавшихся на пути соседей, и от администратора клиники, а, зайдя в кабинет, остолбенели, будто попали в чистилище душ, где все эмоции, даже с особым остервенением бушующие минуту назад или тянущиеся хронической болезнью несколько лет, утрачивают свое значение, где перед специалистом раскрывается, как шахматная доска, сознание, замеревшее в ожидании технического обслуживания…

В кабинете стояло два кресла перед столом цвета темного дуба на безопасном расстоянии. Желтые лампочки светильников порождали комфортную обстановку, в которой так и хотелось добровольно вскрыть любую тайну… Вдоль стен вытянулись темные под цвет стола шкафы, забитые старыми книгами. И даже тень плела ощущение защищенности.

Без лишних слов приветствия психолог пригласил пациентов присесть – те послушались, уселись удобнее, разместив руки на подлокотниках, будто до тошноты послушные ученики, будто их насильно связали и усадили, чтобы допрашивать и пытать. Не зная, как подступиться, Маргарита и Константин молчали, уставившись на специалиста, но не выпученными глазами, а очищенными ото всего, загипнотизированными. Не глаза, а листы чистой белоснежной бумаги, которую только предстоит изрисовать…

Элегантным жестом аристократа он предложил приступить к изложению проблемы – пациенты переглянулись между собой, как будто мысленно договариваясь кому начать. В неуверенности Маргарита поддалась вперед, но тут же плюхнулась назад в объятия замшевого кресла темно-зеленого цвета, словно кто-то надавил на ее хрупкие плечи.

– Наша проблема в том…