Курящие

– Потому что надо отвлечься! Потому что все чертовски нестабильно! Потому что я устал, хочу расслабиться! – Константин почти что молотил кулаками по столу, в сущности, только взмахивал рукой, сидя на стуле, словно приклеенный, когда с кухонного окна виделись огромные, плавно падающие хлопья. – Потому что и ты устала! Я же чувствую и вижу. Вижу и ужасаюсь. Думаешь, мне комфортно не разговаривать с тобой третий день подряд, наблюдать твое паршивое настроение, которым заражаюсь и я?

– Мне тоже нелегко, вообще-то. Кажется, я чувствую все тое самое. Мне кажется, будто мое ужасное настроение из-за тебя, потому что я же вижу, как ты злишься, и из-за этого я еще больше сама злюсь… И самое пугающее в том, что я не понимаю, что происходит, и как с этим бороться… Хоть кто-нибудь нам может помочь?

Константин растерянно уставился в пол. Со лба его вдруг покатились потовые капли, только были ли для них причины?

– Я ведь рассчитываю на Бориса и Веру…

– Действительно думаешь, что они помогут нам отвлечься?

– Поддержать-то точно смогут.

– Но, если я все равно не хочу их видеть? Потому что… Давай позвоним и скажем, что мы тяжело больны… В каком-то смысле, это самая настоящая правда, – огорченно обронила она, подпирая подбородок заломанной в запястье рукой. Синие венки просвечивали свозь белую кожу, давно не видевшую теплое, греющее летнее солнце.

– Они могу неправильно нас понять…

– А мне все равно! Не хочу, и все! Сдались мне гости! Я вообще гостей не терплю! Особенно сегодня!

– Теперь и мне никто не нужен.

– И я тоже? – Возмутилась та, готовясь броситься дикой пантерой на мужа.

– Ну что за бред!

– Да, погорячилась, извини…

Маргарита виновато почесала лоб в сочетании с печальными глазами, а потом, пару секунд спустя, вдруг вспомнила старую песню:

– Не нужны мне гости. От них одни неприятности! Вот это все… – Она поднялась, раскрыла дверцу кухонного шкафа, вытащила тарелку… Тарелка застыла над головой в ожидании последних мгновений. Однако эта смешная картина не вызывала ни страха, ни забавы. Эта картина просто существовала, будто написал ее непонятный художник, еще не вникший в саму суть, какую выводит кисть на полотне. – Думаешь, мне приятно за кем-то мыть посуду? Да мне за самой собой не нравиться мыть эту чертову посуду! Или, думаешь, мне приятно бегать перед кем-то левым, подобно официантке? Вам все понравилось? Вы всем довольны? Может, хотите еще пирожное? Или какой-нибудь другой десерт?

Тут зазвонил домофон. Стеклянное недоразумение жизни чудом спаслось. Маргарита потянулась убрать тарелку на место, при этом посуда жалобно зазвенела, затряслась. И вместе с тем девушка раздраженно процедила:

– Как оно не вовремя.

Домофон пронзительно пищал, и люди, запертые в квартире, чьи нервы и без того скрутились до дрожания, скрежетали в злобе зубами. Маргарита в нетерпении, словно нанося удар, резко обернулась:

– И что ты сидишь? Мне открывать идти?

Ну правда, зачем все эти гости, и какой от них толк? – Косвенно диктовало понурое выражение мужского лица, которому катастрофически недоставало тлеющей оранжевым закатом сигареты. Домофон замолк, и тогда Константин устало отмахнулся:

– Ошиблись, надеюсь.

– Да вряд ли…

Но домофон вновь зазвенел – огромными, лишенными сил шагами Маргарита подвинулась к мужу, схватила его отяжелевшую кисть и без улыбок, которые еще неделю назад так часто мелькали на ее лице, и безо всяких эмоций потянула на себя.

– Иди, пока я не разбила эту дурацкую трубку.

Тот послушался, покатился вялой походкой к домофону, словно рассчитывая не успеть и в этот раз. Но, несмотря на все нестарания, он все же успел.

Борис и Вера ступили на порог с широкими и глупыми улыбками, какие свойственны самым близким друзьям, давно не видевшимся по обстоятельствам жизни. Только вот хозяева квартиры не разделяли принесшую радость, заставив гостей толпиться в коридоре, подобно чужим, нечаянно забредшим не в ту квартиру людям.

– Что так долго открывали? – В полушутшку рискнул выдать Борис.

– Опять слякоть организовали, – ощетинилась Маргарита, отступая на кухню.

– Неужели так сложно сбить снег внизу парадной? Перед лифтом? – Подхватил Константин.

– Мы так и сделали… – Сконфузился Борис, хотя улыбка все еще не сходила с его лица, видно, от незнания, куда ее деть. – Злые вы какие-то, Новый Год не удался?

– Очень даже, – проскрипев зубами, Константин двинулся вслед за Маргаритой на кухню. Гости, ставленные сами по себе, хозяев будто бы и вовсе не заботили.

С кухни же тянулось, как шлейф от дешевых и неприятных, отдающих по большей части спиртом духов, молчание.

В коридоре окончила свою канонаду шорохов одежда, и тогда в ванной зажурчала вода… Борис и Вера зашли на кухню непрошенными гостями – когда Константин сидел за столом, Маргарита, скрестив руки и ссутулив спину, опиралась поясницей о столешницу, и оба при этом безжизненно смотрели куда-то на пол.

– Я вот ничего не успела приготовить, – почти что огрызнулась Маргарита безо всяких движений и подергиваний складками лба.

– Закажем, это не проблема.