Курган Христа и Богородицы. Тристан и Изольда

При этом Тристан просит вторую супругу «простить его». Дескать, у меня болит правый бок и я боюсь его разбередить в постели, с. 131. При этом окружающие ничего не подозревают и считают Тристана и Изольду Белорукую настоящими супругами.

Снова и снова летописец Тома поднимает эту тему и, наконец, еще через несколько страниц тайное становится явным, и ДЕВСТВЕННОСТЬ ИЗОЛЬДЫ В СУПРУЖЕСТВЕ «выходит на свет».

Сказано: «ЖЕНА С ТРИСТАНОМ ДЕЛИТ ЛОЖЕ И ДЕВОЙ ОСТАЕТСЯ ВСЁ ЖЕ. СУПРУГ УСЛАД ЕЙ НЕ ДАРИТ, хотя и не чинит обид. Не просит у Изольды он того, чего хотят от жен. Я не берусь вам дать ответ, в охоту ей так жить иль нет», с. 141.

Далее, во время прогулки Изольда скакала на коне рядом с другом Тристана. Ее скакун неожиданно встал на дыбы, одежда Изольды задралась, обнажила ее бедра, «и на наездницу вода струей плеснула из пруда. А так как платье задралось… коснулся вдруг холодный ток ее нагих до лядвий ног. Изольда вскрикнула, но крик сменился смехом», с. 142. Спутник Изольды спросил – в чем дело? И тогда Изольда неожиданно признается: «Вот что мне вдруг на ум взбрело: коснулась ног моих вода там, где мужчина никогда не прикасался к ним рукой; Тристан – как и любой другой», с. 142.

Так стало известно, что Изольда была и осталась ДЕВОЙ, несмотря на то, что уже замужем.

Этот же сюжет громко звучит и в «Саге Тристрама и Исонды». Здесь Изольда Белокурая названа Исондой, а Изольда Белорукая – Иссодой. Опять-таки оба женских имени весьма близки: Исонда – Иссода.

Глава 70 называется «Брачная ночь». Мы цитируем.

«Назначили день свадьбы… Принцесса Иссода стала женой Тристрама. Вечером… был устроен пышный и богатый пир… Говорит он себе: «Эту ночь мне придется проспать здесь, у моей супруги… Но я не могу жить с ней в супружестве, ибо в таком случае я нарушу клятву и поступлю как предатель»…

Тристрам поднимается на ложе, Иссода обнимает его и целует. Но он высвобождается из ее объятий… Молвит он: «Не сердись на меня… Я должен сообщить тебе одну тайну… Вот уже давно В МОЕМ ПРАВОМ БОКУ ГНЕЗДИТСЯ НЕДУГ, и сегодня ночью ОН МЕНЯ ОСОБЕННО МУЧАЕТ. Оттого я страдаю этим недугом, что мне пришлось перенести многие тяготы… Я НЕ СМЕЮ ВОЗЛЕЧЬ С ТОБОЙ»…

Девушка отвечает: …«Вы просите меня хранить его в тайне, я охотно подчиняюсь вашему желанию»», с. 279–280.

Но далее, Иссода посвящает в свою супружескую тайну Кардина, друга Тристана. Она говорит: «Меня развеселил забавный случай… Когда конь внезапно оступился в ручей… брызги коснулись моих ног в таком месте, какого еще никогда не касалась рука мужчины. Во всяком случае, рука Тристрама еще никогда не поднималась так высоко», с. 290.

Кардин поражен: ««Разве вы с Тристрамом не спите в одной постели, как обвенчанные супруги? …Он поступает с тобой неучтиво, если не старается коснуться твоего обнаженного тела…

Иссода молвит: «Он никогда не предается со мной никаким любовным утехам… О супружеской жизни я знаю не больше, чем НЕПОРОЧНАЯ ДЕВА»…

Молвил тогда герцог: «Я полагаю есть нечто, что волнует его больше, чем ТВОЯ ДЕВСТВЕННОСТЬ»», с. 290.

Давайте разберемся, о чем тут рассказано.

11.2. В рассказе об Изольде и Тристане переплелись две версии: Непорочная Дева Мария и ее муж Иосиф, а также версия – Адам (Христос) и Ева (Мария)

Итак, здесь в старых хрониках прямым текстом звучат слова НЕПОРОЧНАЯ ДЕВА и ДЕВСТВЕННОСТЬ, применительно к жене Тристана. Но теперь мы начинаем понимать, о чем идет речь. Изольда – это литературно украшенное отражение Непорочной Девы Марии. Забывая уже суть дела, поздние романисты пытались разобраться в старинных обрывочных текстах. Напомним, что слова Тристрама-Тристана о глубокой ране в его правом боку, когда он лежит на постели рядом с Изольдой, это – преломленное отражение кесарева сечения в версии «Адам и Ева». А также отражение иудейской версии, когда Иешу, дескать, сам разрезал себе ребро (правый бок), вложил и вынул потом из него Слово, то есть Младенца Иисуса [307]. Запутавшись в этих иносказаниях, аллегориях и отражениях реальных событий XII века, поздние французские хронисты (и не только французские, например, еще и английские) ошибочно раздвоили (на бумаге) Изольду, то есть Деву Марию, на «двух Изольд». А потом даже заставили их беседовать друг с другом.

Одну из них они представили как настоящую страстную жену Тристана (Изольда Белокурая). Это, очевидно, ветхозаветная версия «Адам и Ева», когда, отведав запретный плод, они познали любовь. Другую Изольду хронисты «оставили Непорочной Девой», то есть сблизили с догматом о Непорочном Зачатии и с новозаветной евангельской версией.

И назвали эту Изольду номер 2 – Белорукой, дабы «слегка отличить» ее от предыдущей, Белокурой. Не поняв, что на самом деле – это один и тот же персонаж. Да и кроме того, имена Белокурая и Белорукая (в славянской версии) легко путались.