Куклы

Он перекинул через плечо полотенце, взял в руки корзину и, выйдя из хижины, направился на базар…

Дня через три Джолу, вернувшись с рыбной ловли, застал в своей хижине полицейского, который о чем-то жарко спорил с Буни.

— В чем дело? — спросил Джолу.

Под мышкой у полицейского Тарон Сингха дубинка, во рту сигарета. Похлопывая правой рукой по левой, он сказал:

— Я опять принес предписание о выселении, а твоя внучка вздумала со мной спорить. Я ведь как-никак представитель власти!

— Что за предписание? — внешне Джолу оставался спокоен.

— То, которое я повесил в прошлый раз. Хаким-сахиб вызывал тебя, а ты не явился.

— Ну, и что дальше?

— Вот я и спрашиваю твою внучку, куда делось предписание.

— А зачем пришел сейчас?

— За свою службу я получаю семь рупий. Я выполняю приказ, до остального мне нет дела. Повешу предписание и уйду.

Джолу сбросил висевшую на его плече сеть, в которой было несколько рыб. Вытирая лицо и руки полотенцем, старик спросил:

— Ну что там в твоем предписании?

— Об этом все давно знают, Джолу! Вся здешняя земля отойдет государству. Отсюда на семь миль протянется город. Землю тебе придется оставить.

— Дай посмотреть, — сказал Джолу и протянул руку.

Тарон Сингх с готовностью вынул из кармана куртки несколько листов бумаги и чернильную подушку.

— Приложи сюда палец, Джолу, — попросил он. — Наша работа очень тяжелая — приходится прогонять людей с их же собственной земли.

Джолу как будто и не слышал, последних слов полицейского.

— Дай сюда! — сказал он и, вырвав из рук Тарон Сингха листы, начал рвать их в мелкие клочья.

— Джолу, что ты делаешь? — опешил Тарон Сингх. — Тебя же за это посадят в тюрьму!

— Убирайся отсюда! — крикнул Джолу, с ненавистью глядя на полицейского.

— Хорошо, я уйду, но помни, что на этот раз тюрьмы тебе не избежать, — проговорил Тарон Сингх, взмахнув, дубинкой.

— Ты мне еще угрожаешь! — Джолу сделал шаг к полицейскому, но в это время подоспела Буни и удержала деда.

— Почему ты не уходишь? Хочешь драки? — крикнула она Тарон Сингху.

— Ударить представителя власти? Кто осмелится? — возмутился тот.

— А вот посмотрим… — Джолу сделал еще шаг в сторону полицейского.

— Хорошо, я ухожу, но ты меня вспомнишь! — пригрозил Тарон Сингх и зашагал прочь.

Старик весь дрожал от гнева. Буни встревожилась, увидев, как на дряблой старческой шее вздулась вена.

— У тебя опять сейчас начнется кашель. Пожалей себя!

Не успела Буни это выговорить, как у старика и в самом деле начался приступ ужасного кашля. Последний приступ был всего лишь две недели назад. Сначала першит в горле, потом стесняет дыхание и все тело начинает трястись. И сейчас спазмы следовали одна за другой. Буни бросилась в дом и быстро вернулась с ковшом воды. Вылила воду на голову деда, но это не помогло. Девочка успокоилась, только когда увидала на губах старика капельки крови: раз появилась кровь, то кашель сейчас прекратится. Так бывало не раз.

И Бун и не ошиблась: кровь смочила горло, и кашель тотчас прекратился. Почти семь лет мучает старого Джолу проклятый кашель. Сегодня он длился не слишком долго. С облегчением вздохнув, старик умылся и вошел в хижину.

Буни, склонившись над кастрюлей, чистила рыбу.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила она.

— О чем, внучка?

— С тобой невозможно жить!

— Почему бы это?

— А потому, что ты ужасный человек! Со всеми ссоришься, со всеми лезешь в драку! Если тебя прогонят, куда я денусь?

— Уйдешь к сахибам, — улыбнулся старик.

Буни перестала чистить рыбу и встала.

— Не говори так, дедушка. Я ни за что тебя не брошу.

Старик даже зажмурился — так хорошо стало у него на душе от этих слов. Едва не заплакал. Он вскочил, посадил девочку к себе на плечи и направился к двери.

— Пойдем и купим тебе сари!

— Ты совсем сошел с ума! Отпусти меня, отпусти! Если хочешь, иди один. Что скажут люди, когда увидят, что ты несешь меня на плечах?

Буни спрыгнула, вернулась в хижину и снова принялась за рыбу.

Старик окинул хозяйским взглядом свой клочок земли. В этом году хорошо уродились дыни. Уже почти созрели и тыквы. Урожай перца тоже обещает быть хорошим… Забор совсем развалился. Кончатся дожди, надо будет поставить новый. Да и хижина чуть держится после бури в месяце чойтро. Но как ее починишь? На базаре ничего не найти — все скупают подрядчики, платя втридорога. И на все страшные цены: на одну рупию дают только четверть сира[48] риса, к горчичному маслу и не подступишься.

Куда ни посмотришь, везде машины и машины! Как будто сюда сползлись какие-то огромные чудовища и пожирают все кругом. Каналы, водоемы, пруды — все пришло в запустение. На месте мангового сада — навес для машин. Нигде не встретишь знакомого лица. Одни только надменные сахибы да их подрядчики. Каждую неделю возникают все новые и новые мастерские.