Кукла на цепи

День клонился к вечеру, когда я добрался до Амстердама. Солнце, наблюдавшее утром гибель Мэгги, скрылось, словно не решаясь противоречить моему настроению. Тяжкие темные тучи тянулись с Зейдер-Зее. В Амстердам я мог попасть и раньше, но в амбулатории загородного госпиталя, куда я заехал, чтобы осмотрели мое лицо, врач засыпал меня вопросами и остался недоволен, когда я заявил, что на первый раз понадобится только пластырь, - конечно, в изрядном количестве - и что швы, а также стерильные бинты могут подождать. Hадо полагать, с этим пластырем, соответствующим числу синяков, и полуприкрытым левым глазом я выглядел единственным пассажиром, уцелевшим при крушении железнодорожного экспресса, но все-таки не так плохо, чтобы при виде меня дети с криком цеплялись за подолы матерей.

Полицейское такси я запарковал неподалеку от гаража проката и не без труда убедил хозяина дать мне ординарный черный "Опель". Это не привело его в восторг, - видимо, мое лицо наводило на сомнения относительно моих прежних автомобильных достижений, но в конце концов он согласился. Первые капли дождя упали на ветровое стекло, когда я отъехал от гаража, остановился у полицейской машины, забрал сумку Астрид и на всякий случай пару наручников и двинулся дальше.

В боковой улочке, ставшей для меня уже чуть ли не домашней, я остановил машину и направился в сторону канала пешком. Высунул голову из-за угла и тут же ее убрал, чтобы в следующий раз глянуть только одним глазом.

У входа в церковь Американского общества протестантов стоял черный "Мерседес". Его вместительный багажник был распахнут, и двое мужчин укладывали в него очень тяжелый на вид ящик. Hесколько подобных ящиков уже находились внутри. В одном из мужчин я сразу распознал преподобного Гудбоди, другого среднего роста, в темном костюме, с темными волосами и смуглым лицом - я тоже узнал мгновенно: это был тот человек, который застрелил Джимми Дуклоса на аэродроме Схипхол. Hе могу сказать, что вид этого человека меня обрадовал, но и нисколько не удручил, ведь он и так почти не покидал моих мыслей.

Круг замыкался.

Они вышли из церкви, пошатываясь под тяжестью еще одного ящика, аккуратно уложили его и захлопнули багажник. Я вернулся к своему "Опелю", а когда доехал до канала, "Мерседес" с Гудбоди и смуглым мужчиной был уже в ста ярдах от крыльца. Держась на безопасном расстоянии, я направился следом за ними. Дождь усилился. Черный "Мерседес" пересекал город в юго-западном направлении. Был еще день, но небо так затянулось тучами, как если бы уже пали сумерки, до которых оставалось еще несколько часов. Это меня не огорчало, потому что очень облегчало слежку. В Голландии дорожные правила требуют во время густого дождя зажигать фары - и тогда любая машина выглядит темной, бесформенной массой.

Мы миновали предместья. И по-прежнему в нашей езде не было никакого элемента погони. Гудбоди, хотя и вел мощную машину, ехал с весьма умеренной скоростью, что впрочем, неудивительно, если принять во внимание груз в багажнике. Я внимательно следил за дорожными указателями и вскоре уже не имел сомнений относительно того, куда мы направляемся. Впрочем, их у меня не было и с самого начала.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что имеет смысл прибыть к нашему общему месту назначения раньше Гудбоди и его смуглого спутника, прибавил газу и оказался в неполных двадцати ярдах от "Мерседеса". Можно было не опасаться, что Гудбоди узнает меня в зеркале заднего обзора: сквозь густую завесу водяной пыли он мог видеть за собой разве что две забрызганные фары. Дождавшись прямого отрезка дороги, я обошел "Мерседес". Когда мы поравнялись, Гудбоди мимолетно и без любопытства взглянул на обгонявшую его машину и так же безразлично отвел взгляд. Его лицо выглядело смазанным светлым пятном. И точно так же дождь и брызги, избиваемые обоими автомобилями, мешали ему распознать меня. Я продвинулся вперед и, не снижая скорости, вернулся на правую сторону шоссе.

Тремя километрами дальше вправо от шоссе вела частная дорога с указателем "Кастель Линден - 1 км". По ней минуту спустя я проехал внушительные полукруглые ворота, над которыми золотыми буквами было выведено "Кастель Линден", а ярдов через двести свернул и остановил "Опель" в плотных зарослях. Мне снова предстояло вымокнуть до нитки, но выбирать не приходилось. Выбравшись из машины, я бегом пересек открытое место, направляясь к тесному ряду сосен, который, по-видимому служил чем-то вроде заслона от ветра, и, осторожно протиснувшись между ними, увидел то, что они заслоняли - замок Кастель Линден. Hе обращая внимания на дождь, барабанивший по моей открытой спине, я улегся, укрывшись в высокой траве и кустах, и пригляделся.