Кукла-любовь

Надо же! Женя вздохнул. Прямо как с его отчетом о летнем разбое. Напечатал много, а толку ноль.

– Что-то он недоговаривает.

Чекалин уставился в какую-то точку над Женькиной головой, и взгляд его застыл.

– А что, если он и есть убийца? Мечтал, мечтал о красивой соседке и не выдержал. Дождался, когда мать ее уедет. Да… – Алексей потер лицо ладонями. – Надо срочно записи с камер. Просмотр на тебе, Жень. Я жду постановления. Поедем в лес, твою мать, за подснежниками.

– А если этот Ломов врет?

– Может, и врет. Проверить-то надо. Говорил под протокол, и даже места на карте все указал. Не отреагировать мы не можем. Может, врет, а может, и нет.

– А если их перезахоронили давно? Вы станете по всему лесу ямы копать, а там пусто.

Женьке вдруг захотелось повредничать – настроение было отвратительным. И с отчетом просто беда, а он требовался срочно.

– У нас нет выбора, Женя, – помрачнел Алексей. – Дело с истерзанными трупами ни с места, а Ломов их опознал, к слову. Утверждает, что они из общины. – Люди, отвечавшие за захоронения, и в чьем распоряжении были карты.

– А если врет и не было там этих людей? Он сам их убил и…

Он запнулся под внимательным взглядом Чекалина, опустил голову.

– Женя, что-то не так? Ты чего такой ершистый сегодня? – Алексей получил сообщение на телефон, поднялся и пошел к шкафу. – Ломов не мог убить тех двоих, он на тот момент был в общине, его алиби подтвердилось. И Игоря Кузнецова, получается, убить не мог тоже – почерк убийств идентичен. Эксперты в один голос говорят: замучены одним человеком. Если сегодня в местах возможных захоронений обнаружатся тела, то это… Это будет взрыв такой силы, что представить не могу!

– Об этом много народу знает? Может, информация просочилась и они их уже перепрятали? – решил напоследок подсыпать перца Женя.

– Никто не знал. Группа вообще не в курсе, куда мы поедем. Об этом знали: я, полковник да вот ты теперь. Докладывать полковник пока не стал: так же, как и ты, сомневается в правдивости слов Ломова. Вернее, поверить не может в подобный ужас. Но что-то подсказывает мне – Ломов не врет. В отличие от того персонажа, который сейчас вышел из нашего кабинета.

Глава 20

Его назначенная на два часа беседа с Чекалиным по поводу самоубийства глупой Любочки не состоялась. Игнату позвонили, сказали, что майор в отъезде и разговор переносится на завтра. Если Игнату удобно, то все будет именно так, если нет, пусть он созвонится с майором, и они обо всем договорятся.

– Мне удобно, – поспешил ответить он.

– Хорошо, – буркнул безликий голос в трубке городского телефона. – Всего доброго.

Игнат еле сдержался, чтобы не послать говорившего к черту. Всего доброго?! Серьезно?! Что может быть доброго в том, что он лишился жены и помощницы? С крохотным временным интервалом – в каких-то несколько недель. Он осиротел, получается, дважды. Остался один, и теперь уже не сможет ловить на себе восторженные взгляды карих глаз своей помощницы. Не будет мысленно сопротивляться ее откровенному натиску. Не позволит себе запретно мечтать о ее теле.

– Дура! Какая же дура! – едва слышно простонал Игнат и затих, съежившись в своем рабочем кресле, как от боли.

Больно ему, конечно же, не было, лишь досадно и противно. Снова придется общаться с полицией, слушать их осторожные вкрадчивые вопросы, искать умные правдивые ответы, выдерживать их пронзительные взгляды, от которых у него потом полдня дергалось левое веко.

– Дура! – повторил он уже тверже. И выпрямился: – И черт с тобой!

Он с головой ушел в работу – без Любочки был полный аврал. Приходилось принимать клиентов, без конца говорить с ними по телефону, разъяснять, убеждать, уговаривать. Бумаги росли на его столе, он запаниковал. Еще пару дней, и он может завалить работу! Этого никак нельзя было допустить. Игнат сорвался после обеда и помчался к начальнику.

– Мне срочно нужен помощник, – молитвенно сложил он руки перед грудью. – Объемы такие, что одному никак.

– Что-нибудь придумаем, – отозвался начальник, попыхивая трубкой.

С чего-то он решил, что курение табака придает ему больше веса! Что за ерунда! Провонять шикарный кабинет – это статусно? Бред! Игнат пробежался взглядом по стенам и мебели: он бы здесь все поставил иначе и запустил из окон свежего воздуха, тем более что выходили они в парковую зону с хвойными деревьями.

– А Люба? Никак не может выйти на работу?

– Лев Эдуардович! – воскликнул театрально Игнат. – Я же говорил вам, она мертва! Мне звонили из полиции. Вернее, я позвонил ей.

– Зачем? – вдруг перебил его начальник и тяжело глянул. – У вас было принято созваниваться в нерабочее время?

– Нет, но… Было как раз рабочее время, которое она проигнорировала. Она не явилась на работу. А дел срочных много, и я…

– Вы позвонили, Игнат Федорович, и что? – Он снова заткнул рот мундштуком и запыхтел.

– А ответил мне сотрудник полиции, который как раз находился в ее квартире. Он-то мне и сообщил, что Люба мертва. Предположительно-суицид.

– Предположительно? – вскинул брови Лев Эдуардович.