Кукла-любовь

– Не знаю, – призналась Маша. Она, кстати, об этом не подумала. – Если он преступный элемент, то запросто. Но я больше склоняюсь к версии с любовником. Решила сбежать от мужа – он у нее строгих правил, – вот и придумала всю эту возню с письмами. Якобы нашла, надо съездить. Чекалин считает, что история с письмами за уши притянута.

– Для мужа?

– Ага… – Маша отхлебнула чай. На вкус он оказался очень даже ничего. – Поэтому мне так интересны отпечатки на этом письме.

– Много писем-то было, Машунь? – уточнил Денисов, лопая шоколад и попивая чаек.

– Вот такая стопка. – Она раздвинула большой и указательный пальцы на два сантиметра.

– И все на такой бумаге? – заинтересованно рассматривал письмо сквозь пластик эксперт.

– На такой.

– И этими вот чернилами написаны?

– Ну да, вроде.

– Гм-м… Ладно, посмотрим. А ты ступай, Машуня, ступай. Как что будет, сообщу, сам или через Данилку. Больно нравишься ты ему, Маша. Все уши мне прожужжал.

Маша поспешила поблагодарить и ушла. Слушать про Данилу она категорически не желала. Он ей никак, ну вот нисколечко не нравился.

Весь день она пыталась встретиться с Алексеем Чекалиным. Собиралась рассказать о своих сомнениях и о том, что уговорила Ивана Ивановича Денисова взять письмо на экспертизу. Ни для кого не было секретом, что такие вот факультативные просьбы начальством не приветствовались, а она уговорила. Вот какая молодец! Это она так сама себя хвалила. А еще хотелось, чтобы похвалил и Чекалин. Его похвала дорогого стоила, особенно для нее.

– А майор где? – спросила она у Женьки, сунувшись к ним в кабинет около трех часов дня.

– О, Маша, привет, – сладко заулыбался капитан. – Заходи, заходи.

– Некогда мне, – заупрямилась она, стоя в дверях. – Майор нужен.

– О майоре, товарищ старший лейтенант, забудьте. Все, нет его ни для кого. И меня уже завтра не будет, – как будто с сожалением проговорил Женя. – Дело важное. На контроле наверху. Подключили всех.

– А что за дело? – заинтересовалась она и шагнула в кабинет, прикрыв дверь послушно, потому что капитан сделал ей знак рукой.

– На свалке в пригороде найден труп парня. Со следами насильственной смерти, разумеется.

– В пригороде? А мы при чем? – изумилась она.

– А при том, что мы, как главное управление, должны этим заниматься.

Вид у капитана Голубева сделался чрезвычайно загадочный.

– Этим – чем? – округлила глаза Маша.

– Серийными убийствами, – потупился он.

Он не имел права так говорить: преждевременные выводы и все такое. Чекалин осудил бы. Но чтобы завладеть вниманием прехорошенькой Маши, Женька готов был немного поболтать.

– Маньяк?! – ахнула Маша и маленькими шажками двинулась в его сторону. – Женька, рассказывай! Интересно же!

– Сам толком ничего не знаю. Но разговор идет, что не первый труп в области именно с такими следами пыток обнаруживают.

– Пыток?! – снова ахнула она, бледнея.

– Ну да, парня пытали. Эксперт даже не смог установить без вскрытия причину смерти, столько на нем колотых ран и гематом. Предположил даже, что парень мог скончаться от болевого шока.

– Ужас какой!

Маша прижала кончики пальцев к губам, помолчала и вдруг подумала, что вся ее история с письмами и сбежавшей женой Игната Гришина – такая ерунда! Она совершенно не имеет права забивать голову майору Чекалину своими пустяковыми достижениями. Сделалось обидно и горько. Почему она не рядом с ним? Там, на передовой? Могла бы быть ему полезна. Она сообразительная и наблюдательная. Она бы…

– Машка, ты чего застыла? – окликнул ее капитан Голубев и кивком указал на чайник. – Чай будешь?

Чаю она не хотела, напилась у Денисова из пыльного стакана, но уходить было еще рано, она ничего не узнала интересного. Без чая Женька слова не молвит.

– Наливай, – произнесла она со вздохом и двинулась к стулу у подоконника.

Женька засуетился, нашел чистую чашку, – без следов чайных потеков, – и две конфетки в яркой шуршащей упаковке.

– Прошу, – пододвинул он ей чай и конфеты. – Кстати, как твои дела с пропавшей женой?

– Да никак, – поморщилась она. – Все чисто. Муж вне подозрений.

– Алиби?

– Ну да. Дома спал. Один, что характерно, – сострила она, криво ухмыльнувшись. – Жену на вокзал проводил, в поезд посадил и домой поехал.

– А она…

– А она через двести километров взяла и слезла с поезда. И укатила в неизвестном направлении.

– Н-да… – многозначительно протянул Женька, с шумом хлебнув из своей чашки. – Мой тебе совет: откажи ты этому Гришину в возбуждении.

– Да мне кажется, он и сам уже все понял, – вздохнула Маша, поигрывая конфетой в шуршащем фантике. – Не особо настаивает. А может, правды боится.

– Как Чекалин! – брякнул Женька и тут же прикусил язык.

Он коснулся запретной темы: если Алексей узнает, он его зароет к чертям. Но Машка уже насторожилась и пригрозила, что, если он не скажет, она больше в жизни к ним не зайдет. Пришлось в двух словах рассказать, так, без особых подробностей. Конечно, он делал упор на то, что Лешкина Алена попала в сложную ситуацию, – скорее всего, это секта, а не просто адюльтер. Но старший лейтенант Проворова услышала только одно и выдохнула, остановив взгляд на его переносице: