Кукла Коломбины

– Для тебя – да. Завтра все узнаешь.

– Скажите хотя бы, что в записке.

– Ты что? Не прочел? – удивился Афанасий Силыч.

– Не имею привычки, – оскорбился Николай.

Аня прыснула в кулачок.

– Ты же ее выкрал!

– Тем более не стоило прибавлять к одной низости другую, – произнес Синицкий.

Чебневы посмотрели на него с уважением.

– Биндюжник назначил ей свидание. Где – пока непонятно, зато время указано точно. До встречи осталось всего ничего, так что спасибо вам, молодой человек, идите с богом.

Николай повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.

– Вы сказали, непонятно где. Что это значит?

Анюта взглянула на отца и пояснила:

– Там написано: «На том месте, где мы виделись в последний раз». И еще: «Помнишь, как ты бежала ко мне через мостик?»

– Вы собираетесь проследить за Ольгой?

– Есть другие предложения? – раздраженно спросил Афанасий Силыч.

Синицкий помотал головой, снова повернулся к двери и вдруг сказал:

– Аня говорила, что Ольгин брат учился в училище торгового мореплавания. Оно, кажется, на Екатерининском канале располагается.

– Так что? – нетерпеливо поинтересовался Афанасий Силыч.

– Рядом со зданием находится Львиный мостик.

Чебневы переглянулись.

– Ты считаешь, что встреча где-то поблизости назначена?

– Уверен. Год назад приезжал мой кузен. Он хотел навестить товарища, который там учился, и взял меня с собой. Порядки на флоте строгие, на территорию никого не пускают, но курсанты все же придумали возможность видеться с родными.

– Какую?

– В глубине квартала есть заросший садик. Место довольно болотистое, поэтому строить там ничего не стали. Сквозь проходит тропинка, она довольно сухая, потому что по бокам канавки. Думаю, что именно туда бежала Ольга через мостик.

Чебнев потеребил усы.

– А ведь он прав. Сейчас училище на военном положении, так что вряд ли есть возможность ускользнуть даже на короткое время. Посторонних не будет.

– К тому же встреча в полночь. Курсанты заперты в казармах.

Вдохновленный тем, что смог пригодиться, Синицкий добавил:

– Лучше прийти туда раньше, чем они, и затаиться в кустах.

Тут Чебневы переглянулись во второй раз, и стало очевидным, что, несмотря на все старания, его с собой не возьмут.

– Спасибо тебе! Ты очень помог! – с чувством сказала Аня, и Николай сообразил, что пора убираться восвояси.

Она проводила его до двери, оглянулась и шепнула:

– Завтра увидимся.

Когда вернулась в комнату, Афанасий Силыч, не глядя на нее, сказал:

– Ты вот чего, дочка. Беги к нам в участок за подмогой. Пусть подхватываются все, сколько ни есть, и ко мне. Да предупреди, чтобы подходили скрытно, по одному. Если Биндюжник нас обнаружит, то убьет Ольгу.

– А вы, тятенька?

– Я туда.

– Не делайте этого, что вы! В одиночку все равно не справитесь! Он же как бык! Дождитесь наших! Вместе и словите этого гада!

– А ну как опоздают они? Что тогда? Нет, дочка, его надобно на месте преступления брать, чтобы отвертеться не мог. Ведь улик на него нету, понимаешь? Куклы только, да наши… умозаключения. Отвертится, как пить дать, уйдет от наказания. И останемся мы с тобой в дураках.

– Да как же так?

– А вот так. Иного выхода нет. Залягу в засаде и буду ждать, когда помощь подоспеет.

– Только осторожны будьте. Он вас заметить не должен.

– Уж постараюсь как-нибудь. А ты поспешай, дитятко. Времени у тебя в обрез. До полуночи всего ничего.

Больше сказать он ничего не успел. Нюрка сорвалась с места, только ее и видели.

Афанасий Силыч застегнул мундир, прицепил свисток и привесил пистолет.

– Ну, пришел твой час, Афанасий. Не оплошай.

Нюрка бежала что было сил, но все равно ей казалось, что медленно. Два раза все же пришлось остановиться: дыхание сбивалось. Она стояла несколько мгновений, наклонясь, упершись ладонями в коленки, а потом снова бежала.

Вдруг вспомнилось, как ночью спасалась от озверевших бандитов из ГОПа. Тогда тоже не было ни автомобилей, ни трамваев, которые бы ее спасли. И все же было легче. Пострадать могла только она. Сейчас от нее зависит жизнь тятеньки.

Неожиданно из-за угла выкатил таксомотор. Нюрка кинулась ему наперерез.

– Довезите до Рождественской части, дяденька! Вопрос жизни и смерти!

– До сыскной, что ли? А деньги у тебя есть?

Нюрка выставила перед собой рубль.

– Садись, заполошная, довезу. Тут недалеко. Не от жениха, часом, удираешь?

– Наоборот, к нему тороплюсь!

– Тогда держись крепче.

В сыскной части было непривычно тихо. Даже из кутузки не доносился обычный шум, как будто всех арестованных отпустили по домам.

Дежурил Кулаков. Нюрка кинулась к нему:

– А где все?

– Золотарев и с ним еще двое выехали на пьяную драку. Много народу, говорят, порезали. Двоих пристав направил в помощь летучему отряду. На вокзале, что ль, чего случилось. Бурмистров болеет вторую неделю…

– А Румянцев?

– Не было со вчерашнего дня. Может, тоже заболел. Или… не знаю, куда делся.

– Да что же это такое!

– А Афанасий Силыч-то где сам? Ты не его ищешь?

– Нет! Он прислал меня за вами! За подмогой!

– Так, а что случилось? Куда бежать-то?

– Кулаков, позвони в полицию. Пусть пришлют городовых на пустырь рядом с Львиным мостом. На другой стороне от училища торгового флота.