Кукла

«Вырезка из газеты „Московский комсомолец“, рубрика „Срочно в номер“

Самоубийца своей смертью открыл страшную тайну.

Как стало известно, вчера в первой половине дня у дома № 16 по улице Цветаевой произошел несчастный случай, расследование которого привело к обнаружению шокирующего преступления. Тридцатидевятилетний Вадим Стуков (фамилия изменена в интересах следствия) покончил жизнь самоубийством, шагнув из окна восьмого этажа. По утверждению соседей, Стуков вел замкнутый образ жизни, ни с кем не общался. Поднявшимся в квартиру после самоубийства Стукова милиционерам и понятым предстала жуткая картина – в одной из комнат находился труп женщины, причем нижняя ее часть, верхняя была полностью скелетирована. Возле страшной находки лежали орудия преступления – пила, топор и молоток. Стуков предусмотрительно подстелил под труп два слоя полиэтилена, чтобы кровь не просачивалась в паркет. По словам представителей правоохранительных органов, смерть несчастной наступила буквально пару дней назад. Установить личность пока не представляется возможным, хотя следствие не исключает, что погибшая являлась женой Стукова. Установлено, что долгое время женщина была прикована к кровати – у нее был сломан позвоночник в результате автокатастрофы. Примечательно, что ранее у Стуковых уже было несчастье – их годовалого сына загрызла собака, причем их собственная. Выяснилось также, что в семье проживала восьмилетняя дочь, но установить ее местонахождение пока не удалось. Соседям Стуков говорил, что отправил ее к родственникам. Сейчас сыщики пытаются разыскать девочку».

* * *

В тот момент, когда Вадим Стуков сделал свой последний шаг из окна, на расстоянии тысячи километров от этого места, в забытом богом городке поселкового типа, в психиатрической больнице посреди ночи проснулся Никто. Точнее, подскочил на месте, глядя в окно и комкая простыню. Ему приснился Резо. Он сидел на его койке, с торчащей ложкой в свой бычьей шее и что-то пытался сказать.

Как он и предполагал, все стрелки сошлись на бедном Варфоломее. И напрасно тот бился в истерике, пытаясь доказать, что даже не притрагивался к Резо, с таким же успехом он мог бы втолковывать что-либо чугунной батарее, об которую Никто точил свою ложку. Его обкололи слоновьими дозами какой-то дряни, измордовали до кровавого фарша, спеленали в кокон и отволокли в блок «Д», специальный блок для особо буйных, расположенный на заднем дворе. Истории об этом блоке рассказывались пониженным тоном, и, судя по сведениям, возвратиться оттуда живым было равносильно тому, чтобы остаться невредимым при игре в русскую рулетку с полным барабаном.

Сегодня полнолуние. Луна глядела на него чуть насмешливо, набухше-оранжевого цвета, как спелый апельсин. Медленно, стараясь не нарушить сон других обитателей палаты, Никто подошел к окну. Пожилого мужчину трясло, он беззвучно плакал. Плакал, наверное, впервые за двадцать лет, последний раз слезы в его глазах стояли в ту дождливую ночь, когда он в неистовстве рубил дрова в сарае. Мучительно заныли застарелые шрамы, особенно ступня с отсутствующими пальцами.