Кукла

– Джейсон.

– Вы не знаете, где я могу его застать?

– К сожалению, сэр, он уехал на выходные и вернется только в понедельник утром. – Женщина выдержала паузу. – Позвольте узнать, вы желаете записаться на медицинскую консультацию или же он вам нужен по каким-то полицейским делам?

– У меня есть к нему несколько вопросов в связи с одним расследованием, – ответил Клинг.

– Он начинает прием в понедельник с десяти утра – это если вы решите ему позвонить. Я уверена…

– А вы можете дать мне номер его домашнего телефона? – спросил Клинг.

– Дома его тоже нет. Я же говорю, сэр, он уехал на все выходные.

– А вы не подскажете, куда он отправился?

– К сожалению, не знаю.

– Ладно, тогда все-таки дайте мне его домашний телефон, так, на всякий случай, – попросил Берт.

– Простите, сэр, но мне не положено. Если хотите, я могу сама ему позвонить. Если доктор дома, хотя, насколько мне известно, его там нет, – я попрошу его вам перезвонить. Вы не могли бы продиктовать ваш номер?

– Конечно. РО два-семьдесят шесть-сорок один.

– Спасибо.

– Вы не могли бы мне перезвонить, если доктора не окажется дома?

– Разумеется, сэр.

– Благодарю.

– Вы не могли бы напомнить, как вас зовут?

– Клинг. Детектив Берт Клинг.

– Спасибо, сэр. – Секретарша повесила трубку.

Клинг принялся ждать.

Минут через пять секретарша перезвонила. Женщина сказала, что пыталась связаться с доктором по его домашнему номеру, но ей никто не ответил, как она, собственно, и ожидала. Затем секретарша продиктовала Клингу часы приема доктора Леви, повторила, что детектив может снова попытаться связаться с ним в понедельник, после чего повесила трубку.

Клинг тяжело вздохнул, предчувствуя, что время на выходных будет тянуться для него мучительно долго.

* * *

После того как лейтенант Бернс откланялся и ушел, Тедди Карелла еще очень долго сидела в гостиной. Сцепив в замок руки, лежавшие на коленях, она вглядывалась в полумрак комнаты, слушая шепот собственных мыслей.

«Теперь нам доподлинно известно, – сказал лейтенант, – что тело, обнаруженное в машине, принадлежит другому человеку. Это не Стив. На самом деле его зовут Эрнст Месснер. В этом нет никаких сомнений, и я хочу, Тедди, чтобы ты это знала. При этом я не хочу тебя напрасно обнадеживать. Нет никаких гарантий того, что Стив еще жив. На этот счет мы вообще пока ничего сказать не можем, но работаем не покладая рук. Однако теперь мы как минимум не можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что он мертв».

Лейтенант замолчал. Тедди пристально смотрела ему в лицо. Питер посмотрел ей в глаза, будто бы спрашивая, все ли она поняла из того, что он ей только что сказал. Тедди кивнула.

«Информация поступила ко мне вчера, – продолжил Бернс, – но я решил тебя не тревожить. Зачем вселять ложную надежду? Я хотел, чтобы все еще раз обстоятельно проверили. Я объяснил судмедэкспертам, что это дело чрезвычайной важности. Они еще не закончили со вскрытием по делу Тинки Сакс, потому что… Ну понимаешь, когда мы подумали, что труп принадлежит Стиву… Одним словом, мы крепко на них насели. Впрочем, теперь выяснилось, что это не он. То есть, я хотел сказать, это не Стив. Пол Блейни ручается, что это не Стивен, а Пол – очень толковый специалист, он слов на ветер не бросает. Кроме того, его заключение подтвердил сам заведующий лабораторией судебной экспертизы. Так что теперь отпали последние сомнения. Ну а мы… мы – продолжаем работать, и, как только нам удастся что-нибудь выяснить, я тотчас же сообщу тебе. На этом пока все, Тедди. Мы делаем все, что можем».

Она поблагодарила его и предложила кофе, но лейтенант вежливо отказался – его ждут дома, надо бежать, и он надеется, что Тедди на него не будет в обиде. Она проводила его до дверей, после чего двинулась по коридору обратно в гостиную, миновав детскую, в которой Фанни смотрела телевизор, и спальню, где сладко спали близнецы. Выключив свет, Тедди села рядом со старым пианино, купленным Кареллой в одном из магазинов подержанных вещей, расположенном в центре города. Стивен заплатил за него шестнадцать долларов, а потом договорился о доставке с одним знакомым мебельщиком. Он пояснил, что мечтал стать пианистом и теперь собирается брать уроки – «учиться ведь никогда не поздно, правда, солнышко?»

Новости, которые принес лейтенант, буквально окрылили ее, но Тедди боялась тешить себя напрасной надеждой. А если этот бесценный дар ей вручили только на время, чтобы потом отобрать? Как ей поступить? Надо ли говорить детям? Если им рассказать, то как они перенесут еще один удар, узнав, что их отец действительно мертв? «Мертв? Мертв – это как? Это значит, он никогда больше не придет?» – спросила Эйприл, а Марк повернулся к сестре и заорал: «Заткнись! Заткнись, дура безмозглая!» – после чего выбежал из комнаты, чтобы мама не видела его слез.

Дети заслуживают надежды.

Они имеют право знать, что надежда есть.