Куда уж хуже

Дортмундер шел от метро достаточно долго, и в насквозь пропитанных водой плаще, шляпе и ботинках напоминал ходячую груду одежды, собранной на цели благотворительности. Можно было взять такси (в настоящее время он мог это себе позволить), но когда он уезжал из дома, на Манхэттене было облачно, но сухо. Вполне вероятно, дождя там не было до сих пор. Только у конторы Максимилиана шел настоящий ливень, извергающийся из грязно-серых облаков, нависающих на высоте не более пары метров от размякшей шляпы Дортмундера.

Единственное, что радовало,– дождь хорошенько помыл все автомобили на стоянке у конторы, сделав их блестящими, превратив пятна ржавчины в оригинальные элементы дизайна, а вмятины – в специально сделанные углубления для придания обтекаемой формы. Дождь фактически сделал для всех этих груд металлолома и старых драндулетов то же, что мышьяк – для средневековых дорогих французских куртизанок: лихорадочный жар и ложное ощущение молодости и красоты.

Дортмундер, хлюпающий по воде мимо этих четырехколесных обманщиц, был похож на шофера одновременно всех их. Когда он приблизился к офису, хромированная металлическая дверь распахнулась, и на пороге возник ухмыляющийся длинноволосый молоденький парнишка в спортивной куртке, летних хлопчатобумажных брюках, белой рубашке, пестром галстуке и мокасинах. Не обращая внимания на дождь, словно того и не было, он, подобно фавну, сиганул через лужу и воскликнул:

– Доброе утро, сэр! Нужна тачка, да? Вы попали по адресу! Я уже вижу вас в четырехдверном седане. Мощный движок под капотом и...

– Макс.

Юнец сморгнул, и с его век полетели брызги воды.

– Простите?

– Мне нужен Макс.

Парень принял трагический вид.

– Простите, сэр, но мистера Максимилиана сегодня здесь нет.

– Мистеру Максимилиану больше негде быть,– отрезал Дортмундер, обогнул юнца и направился к двери.

Тот, подобно щенку, затрусил следом. Дортмундер пожалел, что у него нет с собой мячика или палки, чтобы бросить ему.

– Я не знал, что вы – друг мистера Максимилиана,– сообщил юнец.

– А я не знал, что у него вообще есть друзья,– ответил Дортмундер и вошел в офис, унылое, обшитое серыми панелями помещение, где за столом сидела угрюмая женщина с лошадиным лицом.

– Привет, Харриет,– поздоровался Дортмундер.

Зазвонил телефон.

Женщина оторвала руки от пишущей машинки. Правой она показала указательный палец Дортмундеру (это означало, что уделит ему внимание через минуту), а левой сняла трубку.

– «Подержанные легковушки Максимилиана». Мисс Кэролайн у телефона.– Она немного послушала, потом поинтересовалась.– Значит, вы заложили бомбу? Где? Мы должны угадать? А когда? Что вы, что вы, я понимаю, что это не шутки.

Дортмундер отошел к двери. В комнату тем временем проскользнул юнец, который криво усмехнулся и уселся за маленьким столиком в углу.

Харриет продолжала разговор:

– О, вчера вечером? После того, как мы закрылись? Вы перелезли через забор? А как же собаки? Надеюсь, вы были достаточно предусмотрительны, чтобы подсыпать снотворное в их поилку? – Она рассмеялась и повесила трубку.– Привет, Джон.

– Неудовлетворенный клиент? – Дортмундер кивнул на телефон.

– Они все неудовлетворенные, Джон. Иначе зачем бы они приходили сюда. А потом раздаются звонки с угрозами про бомбы.

Дортмундер указал в сторону стоянки с подержанными машинами и поинтересовался:

– А ты уверена, что это просто угрозы?

– Там все в порядке, Джон.

Дортмундеру, похоже, понравилось жестикулировать. На этот раз он ткнул пальцем в затихшего в углу Питера Пэна:

– Я вижу, вы завели домашнего питомца.

– Это мой племянник.– Харриет сделала акцент на последнее слово.– Вы уже познакомились?

– Да. Макс на месте?

– Как всегда,– она снова подняла трубку, нажала на кнопку селектора и сообщила.– Макс, Джон Д. здесь.

Затем она улыбнулась Дортмундеру и, начав печатать, сказала:

– Он сейчас выйдет.

И действительно, открылась внутренняя дверь, и появился Максимилиан собственной персоной – высокий старик с тяжелой челюстью и редкими седыми волосами. Из-под темного расстегнутого жилета виднелась белая рубашка, вся в пятнах из-за постоянного общения с подержанными автомобилями. В течение долгого времени Макс курил сигары, и даже теперь, когда он бросил это занятие, то продолжал выглядеть как завзятый курильщик: призрак сигары, казалось, неотступно сопровождает его. Пожевав в уголке рта несуществующую сигару, он осмотрелся, затем уставился на Дортмундера и произнес:

– Надо же, а я думал, ко мне пожаловал сам Джон Д. Рокфеллер.

– Он умер,– просветил его Дортмундер.

– Серьезно? Ну вот, рухнули мои надежды заработать пару баксов. Что тебе нужно?

– Я оставил здесь тачку прошлой ночью.

– А, эту.– Макс печально покачал головой, словно доктор, собирающийся сообщить семье печальные новости.– Очень жаль. Симпатичная тачка, но ты обратил внимание, как она дергается при езде?

– Нет.

– Ребята в гараже, конечно, постараются что-нибудь сделать, но это будет сложно.

Дортмундер ждал.

– Только ради нашей старой дружбы,– вздохнул Макс,– я, так и быть, возьму ее у тебя.

– Не стоит, Макс.

– Что?