Все вопросы по городу были переданы в Москве в ведение специально созданной комиссии по чрезвычайной ситуации, в которой преобладали силовики. Ситуация была признана чрезвычайной на всех уровнях. Дипломаты трудились, донося до соседей ближних и дальних точку зрения советского руководства: да, у нас трудности с крупным промышленным городом, да, проблема пока не решена, да, ученые трудятся. Но — помощи не требуем, справимся своими силами, опасности для остального мира не существует. Для подтверждения этого разрешается ведение наблюдения всеми имеющимися способами и средствами. От международных организаций принимаются заявки на посещение зоны ЧС группами ученых. Предупреждение: до полного выяснения границ ЧС и способов преодоления ЧС, все, вошедшие в зону, обратно не выпускаются. Для предотвращения вспышек ксенофобии все жители города возвращаются в него. Информация о «закрытии» города и создании зоны ЧС прошла в центральной прессе — то есть, население страны тоже проинформировано. Связь с городом ограничена и взята под контроль с целью воспрепятствования распространению панических непроверенных слухов. Информация из зоны ЧС разрешалась к распространению только с согласия комиссии.
Слово «зона» стало общеупотребимым и понятным каждому. Если сегодня говорят о «зоне» — сразу ясно, о какой.
Первыми вопросами, которые решала комиссия, было снабжение населения города продуктами питания и предметами первой необходимости, нормы такого снабжения, порядок поставок. Молотовские заводы и фабрики, как выяснилось, продолжали работать и выпускать продукцию, хоть и в меньшем, чем до кризиса, объеме. Значит, стоял вопрос обмена продукции города на продукты и товары. Деятельность бюджетной сферы. Коммунальные службы… Вопросы возникали новые и новые.
Комиссия работала непрерывно, расширяясь за счет включения в нее новых членов.
Глава 14
«Вопрос об абдукции (похищении) людей и экспериментах над ними остается достаточно острым и малоисследованным, — пояснил эксперт. — Над нами беспардонно, не спрашивая разрешения, продолжают экспериментировать агрессивные цивилизации космоса. Правда, это чаще всего делается энергетическими цивилизациями, которые заинтересованы в паразитировании на энергетике землян и хотели бы энергетически подчинить себе нашу расу. Вероятно, ради этого проводятся похищения и в лабораторных условиях исследуются наши тонкие энергетические тела, ставятся энергетические имплантаты, выявляются любые наши реакции, начиная от реакций голода и страха и кончая сексуальными эмоциями».
Ученый больше всего сетует на то, что наука подобными вещами заниматься напрочь отказывается. Ведь в противном случае «рухнут их мифы о трехмерности мира и уникальности земной цивилизации». Священнослужители прекрасно осведомленные о происходящем, относят подобные явления «к бесовщине». Если говорить о масштабах бедствия, то, «эксперименты темных цивилизаций над тонкими телами людей уже приобретают характер эпидемии». Однако подвергаются агрессивным нападкам не все земляне, а только «люди со слабыми душами, пораженные порчей или родовыми проклятиями». Ну и те, кто мыслит и ведет себя безнравственно. «По делам и мыслям вашим…» — уточняет эксперт.
Дверцы лифта не успели закрыться, потому что снаружи кто-то поставил между ними ногу в запыленном летнем ботинке. Пожужжав мотором и подергавшись, они снова разошлись, а в лифт запрыгнул запыхавшийся немолодой худой мужчина с обширной лысиной в полголовы.
— Ну, и на какой этаж мы едем? — промурлыкал стоявший лицом в угол высокий и широкий как шкаф, со спиной, бугрящейся мускулами сквозь легкую футболку, коротко стриженый парень.