В некоторых окнах недавно еще сплошь темных многоэтажек зажглись огни.
— Люди…
— Ага. Даш, а ты, правда…
— Дурак.
— Ага…
Из-за темного угла вывернулось темной плотной массой, загремело, защелкало металлом.
— Стой! Стой! Кто такие?
Забегали по лицам лучи фонарей.
— А-а-а… Товарищ майор? Гуляете?
— Гуляем, гуляем. Ну? Я же не один, видите…
— Ну, да… Хоть и все уже, но не один — это правильно. А погодка-то, погодка…
— Скоро Новый год.
— С наступающим вас! И поосторожнее тут. Мало ли…
— Ладно-ладно. Не пугайте мне девушку. Ну, мы пошли?
Под скрип снега отряд дружинников свернул к речному вокзалу.
— Вот скажи мне, Сидорчук, вояка хренов…
— Не ругайся!
— Нет, ты мне все-таки скажи, подполковник. Ты на мне жениться, как — думаешь? Или так просто выгуливаешь?
— Я же тебя люблю, Дашка.
— Вот и я тебя — аналогично…
— Правда-правда?
— Правда-правда.
По пустынной ярко освещенной набережной в сторону моста уходили, обнявшись, двое. Жизнь продолжалась, несмотря ни на какие эксперименты и чрезвычайные ситуации.