Ксавьер

Каждый раз, когда он трахает меня, он делает это грубо и так по-собственнически, будто пытается напомнить своими неумолимыми прикосновениями обо всем, что я потеряла. Каждый толчок его бедер кажется мне безмолвным криком, твердящим, что я совершила ошибку, оставив его. Я почти чувствую, как он принимает вызов Уилла, чтобы сакцентировать его внимание своими действиями, и это совсем не то, что мне нужно. Он заставляет меня чувствовать себя разрушенной. Когда-то любовь к Ксавьеру олицетворяла собой безопасность и теплоту, была такой чистой. Какая бывает только в сказках, но это происходило в реальной жизни, пока однажды все не исчезло. А сейчас… сейчас Ксавьер похож на не утихающий пожар: палящий, как ад, поглощающий все на своем пути. Теперь он воплощает в себе источник жизни и возбуждение. Он заставляет меня забыть обо всем, кроме его прикосновений, даже о муже напротив меня. Как это возможно?

Но, подобно все сжигающему пожару, он высасывает весь кислород вокруг себя, яростно обжигает и стремительно разгорается, и, когда все заканчивается, ты чувствуешь лишь окружающий холод. Он ни капли не похож на того Ксавьера, которого я когда-то любила, но мой разум все еще держится за все то хорошее, что было между нами. Разве не это происходит при расставаниях? Ты забываешь обо всем плохом и ужасном. Сочетание образа прежнего Ксавьера и его новой божественной сексуальной версии словно наносит двойной удар по моим яичникам и сердцу. Не то чтобы прежде он был плох в постели, нет, совсем нет, но, думаю, за все эти годы ему пришлось стать настоящим профи в этой сфере.

Время от времени я вспоминаю, что он — эскорт, и мне от этого становится противно… от осознания, что он касался других женщин точно так же, как и меня, нашептывал те же грязные словечки в чьи-то еще уши, потому что это его работа. Я — работа.

— Детка, я попросил Дэниела остаться в Лондоне, пока буду в Нью-Йорке, — тихо говорит Уилл вырывая меня из потока мыслей о Ксавьере, подойдя сзади и обняв меня за плечи. Его губы касаются моей шеи, и если раньше это вызывало тепло и мурашки, то теперь ничего. Я жаждала большего, чем тепла. Я нуждалась в огне других губ. Я вздыхаю, обхватывая кружку с кофе двумя ладонями, и смотрю в окно на маленький сад.

— Подожди, ты уезжаешь? — поворачиваюсь лицом к нему, нахмурившись. Утренние лучи солнца играют в его золотых блондинистых волосах, и это почти придает ему облик ангела. На нем угольно-серый костюм, который идеально скроен по его жилистой фигуре. И все же я не могу сдержаться и не сравнить его худощавую, но все же подтянутую фигуру с сильным и мускулистым телом Ксавьера. Боже, я должна выкинуть его из головы.

На губах Уилла появляется улыбка, а его брови хмурятся, когда он убирает прядь волос с моего лба.

— Я тебе говорил об этом на протяжении нескольких недель… — он замолкает, и меня наполняет знакомое чувство вины. — Ты в порядке? — спрашивает он, беря мое лицо в ладони. — Выглядишь, как будто сейчас упадешь в обморок.

Я моргаю и киваю, выдавливая ради него улыбку.

— Всего лишь устала на работе. Это все. Просто забыла, что ты скоро уезжаешь.

Он сводит брови, и я нежно касаюсь их.

— Алекс, ты же знаешь, что тебе не нужно работать.

— Только не начинай снова, — я закатываю глаза.

Он усмехается.

— Знаю. Просто ненавижу видеть, как ты устаешь, когда такого не должно происходить. Я могу о тебе позаботиться.

— Я не домохозяйка. Я даже не умею готовить.

Он смеется.

— Вот зачем мы платим людям, детка, — он придвигается ближе и нежно касается своими губами моих, прежде чем поцеловать, как следует. Тепло, надежность, безопасность. Я полностью поглощена поцелуем, оборачиваю руки вокруг его шеи и перебираю пальцами его короткие волосы. Мои губы открываются, и я провожу языком по его нижней губе, вынуждая мужа застонать. Я пытаюсь зажечь ту искру, которая может заставить меня гореть в огне.

Он отстраняется и выгибает бровь.

— Ты пытаешься заставить меня опоздать на самолет? — на его губах играет улыбка. Я вздыхаю, меня охватывает разочарование, когда мое тело остается все таким же холодным и спокойным. — Я буду скучать, — он вновь прижимается губами к моим на несколько секунд. Уилл нежно поглаживает большим пальцем мою скулу, прежде чем сделать шаг назад. — Я позвоню вечером. Люблю тебя.

Слабо киваю.

— Я тоже тебя люблю. — А затем он исчезает. Как только входная дверь закрывается, этот огромный дом кажется до боли пустым.

* * *

Я не знаю почему, но по какой-то причине я стою возле дома Тора. Это вечер пятницы. Уилл в Нью-Йорке, а это значит, что не будет запланированной встречи с Ксавьером, и я солгу, если скажу, что не хочу его. Как наркоман, у которого ломка, я иду к своему дилеру. Я обхватываю пальцами черные блестящие железные перила, которые окружают здание. Уходи. Я знаю, что это ужасная идея, но ничего не могу поделать.