КС АП А ХУЛИ ГАНКА

проверяю, все ли дышат, проверяю, плотно ли дверцы закрыты... И на пол

сажусь. Последние два шампура рядом кладу, чтоб под рукой были. Встаю,

свет гашу, снова сажусь. А то волки меня видят, а я их нет. Когда глаза

к темноте привыкают, у окна сажусь. Волки кости лося обгладывают, друг у

друга вырывают. Котел и сковородку вылизывают. Вертолет им не интересен.

Слушаю, как Бэмби дышит, но не бужу. Опускаю спинки у кресел геологов.

Иду в кабину, но у кресла пилота спинка не опускается. Перетаскиваю Вадима

в салон, сажаю как и всех остальных. Нюхаю, как его дыхание пахнет.

Нехорошо пахнет, незнакомо. Только у Бэмби дыхание чистое.

Не знаю, что еще сделать, но не могу просто так сидеть. Трясет

всего. Воду пью, открываю ножом банку мясных консервов, съедаю, вкуса не

чувствую. Мобилку достаю, она мне говорит, приема нет, далеко очень.

Мы все теперь не с рациями, а с мобилками ходим. Та же рация, только

кнопочек больше. Чудики на самой высокой горе соту поставили. Охотники

на два дневных перехода в разные стороны расходятся, а друг с другом

поговорить могут. Удобно. Только раз в неделю на ночь нужно мобилу в хыз

отнести, шнурок в нее воткнуть. Это называется "на зарядку поставить".

Мы там шкаф с полочками соорудили, у каждой мобилки свое место. Просто

и понятно всем. Но вот сейчас - облом, как Ксапа говорит.

В кабину захожу, припоминаю, как Сергей рацию включал. Пробую так

же тумблерами щелкать - получается. Не так это и сложно. Надеваю наушники.

- Меня кто-нибудь слышит? - спрашиваю.

- Говорите по-русски, - отзывается рация знакомым голосом.

- Здравствуй, Петя, - перехожу на русский. - Это Клык говорит. Если

меня искать будут, скажи, что я с геологами ночую.

- Здравствуй, Клык. У вас все хорошо? Почему ты на связи, а не

Сергей?

- Все у нас хорошо, не беспокойся. Парни спят как мертвые, но мы

внутри вертолета, а волки снаружи остались. Ничего они нам не сделают.

Я сейчас хотел Ксапе позвонить, а мобилка говорит, что я вне зоны. Это

значит, далеко очень. Я решил по рации позвонить, только не знаю, как

номер набрать.

- Я могу ей позвонить и вас скоммутировать. Но вдруг она тоже спит?

Может, эсэмэску пошлем? Диктуй номер.

Петя объясняет, что это такое, я диктую номер и сообщение: "Я с

геологами. За перевалом, за рекой. Завтра вернусь. Клык".

Болтаем о пустяках. Петя говорит, у него ночное дежурство, и скучно.

Ни одного борта в небе, все на базах. Только мы в удаленке. И то на земле,

а не в небе.

- Слушай, на твою эсэмэску ответ пришел, - вдруг обрадовался он.

- Читаю: "Не мог пораньше позвонить? Мы же волнуемся. К. Ж. М."

Что значат К и Ж я сразу догадываюсь, а немного подумав, понимаю,

что М - это Мечталка. Олежка еще маленький, а больше в моем ваме никто не

живет. Надо сестренке парня подыскать. Хорошо бы из чудиков, но Сергей

уже нашел девку, Толик балбес балбесом, а остальные для нее староваты.

И своих женщин имеют. Жамах, конечно, Мечталку за своего брата сватает,

но я не хочу, чтоб она к Чубарам уходила. И Ксапа не хочет. Хоть вслух

не говорит, но я-то вижу...

- Серь'ожа, вставай! Солнце высоко, роса уже высохла.

- О-о-о! Не тряси меня, лучше пристрели или рассолу дай.

Продираю глаза и оглядываюсь. Солнце на самом деле высоко, и Бэмби

тормошит Сергея. Парни просыпаются со стонами, кряхтением и сдержанными

матюгами.

- Клык, ты как здесь оказался? О, моя голова...

- Что, братцы кролики, абстинентный синдром замучил? - стонет Юра.

- Шибко вумных москалей треба в омуте топить. Клык?!!

- Мужики, чем вчера кончилось? Ничего не помню. Здравствуй, Клык,

ты белую канистру со спиртом не видел?

Я поворачиваюсь к окну. Волки давно ушли по своим делам.

- У костра какая-то лежит.

Юра нетвердой походкой, прихрамывая, отправляется за канистрой. По

дороге сворачивает к кустам. Хозяйственная Бэмби суетится, собирая посуду

для завтрака, и выскакивает вслед за ним.

- Кто рацию не выключил? - раздается из кабины.

- Извини, - сознаюсь я. - Забыл.

Возвращается злой и озадаченный Юра.

- Мужики, нас грабанули. Лося на хавку пустили, спирт выпили или

вылили.

- Как, весь?

- Почти. На дне что-то осталось, - Юра поднимает изгрызенную волками

канистру.

- Какая собака канистру погрызла? - злится Сергей.

- Нет здесь собак. Не вывели еще. Волки это, - поясняет Платон,

изучив следы зубов.

Почему-то все взгляды обращаются ко мне.

- Да, это волки, - подтверждаю я.

- Много?

Я поднимаю руки и пять раз сжимаю и разжимаю пальцы, как мы на охоте

делаем, когда шуметь нельзя.

- Твою мать... - в наступившей тишине это звучит очень ясно и

отчетливо. - Они же могли нас всех...

- Могли, - подтверждаю я. - Но я не дал. Сказал, что вы - моя добыча.

- Как?

- Рррр! - делаю зверское лицо. - Это значит, вы мои, хотя и

невкусные.

- Поверили?

- Попросили поделиться. Отдал им лося и дал ботинок Вадима пожевать.

Лося съели, а ботинок понадкусывали, но есть не стали. А я тем временем

вас в машину затащил, чтоб споров не было.

- Серь'ожа, дрова нужны! - раздается снаружи. - Ходить за дровами

- не женское дело. И консерву захвати. Волки ночью все мясо скушали.

Звучит это так просто и буднично, что геологи выходят из ступора