КС АП А ХУЛИ ГАНКА

что летят только геологи, и никого из местных взять не могут. И что значит

"расслабиться и спустить пар"? Ведь если они летят далеко, в незнакомое

место, то расслабляться как раз нельзя.

Сам не знаю, как так получилось, но пока девушки обсуждают свои

проблемы, я незаметно прохожу в конец салона и протискиваюсь в забитый

коробками туалет. Жук дважды здесь прятался, и у него получалось, а чем

я хуже?

Блин горелый! Он же пацан, а я охотник. Что я делаю?

Но если отжать коробки от стенки, и бочком, бочком... Теперь вдоль

другой стенки, приподнять ногу, перешагнуть унитаз, развернуться... Может,

даже сесть получится? Жуку было проще, он маленький.

Салон наполняется возбужденными, радостными голосами геологов:

"Бэмби, ты же внешней трансляцией весь поселок перебудила!" - "Мужики,

мангал взяли? А кетчуп?" - "Ласты? ты бы еще акваланг взял." - "Проверьте,

Жук в туалете не спрятался?"

Дверь дергается, шуршат, сдвигаясь, коробки, прижимая меня к стене.

- "Пусто. Одни коробки. Зачем тебе столько барахла?" - "Вот сядем в

тундре на вынужденную, узнаешь, что барахло это на вес золота." - "А если

девушка пи-пи захочет?" - и взрыв хохота. Затем тарахтение экскаватора,

лязг железных бочек и знакомые чавкающие звуки насоса - это началась

заправка баков. Наконец, мы поднимаемся в воздух. Я кое-как сажусь на

крышку унитаза, взгромоздив гору коробок себе на колени, и, от нечего

делать, принимаюсь разбирать надписи на них.

- Во-зду-шн-ые филь-т-ры. - Непонятно. - Кас-се-ты ка-та-ли-за-то-ра.

- Тоже непонятно. - Не кан-то-вать! - первое знакомое слово. - ЖВЗ, - такое

даже произнести трудно. Наверно, я еще плохо буквы знаю.

Долго читал надписи, почти ничего не понял. А некоторые буквы вообще

незнакомые. Вернемся, у Ксапы спрошу.

Час летим, второй летим. Коробки на ноги давят. Голоса за стенкой

из-за гула двигателя не разобрать. Скучно. Наконец, снизились. Какие-то

резкие громкие хлопки раздались. Сели. И недовольный крик Сергея:

- Только не в салон! Вы мне всю машину кровью зальете!

Неразборчивые голоса снаружи и снова Сергея:

- На внешней подвеске!.. Да не за рога! Бэмби, объясни бестолковому.

Снова летим. На этот раз - ненадолго. Наконец, приземляемся, и мотор

стихает. Сразу хорошо слышны голоса. Геологи радуются как дети. Шумят,

выносят наружу какие-то вещи. Вскоре голоса затихают в отдалении, хлопает,

закрываясь, дверь. Я вылезаю из-под коробок, выглядываю в щелку. В машине

никого. Осторожно выбираюсь в салон и осматриваюсь. Слева - лес, справа

- река. Гелолги кучкуются шагах в пятидесяти, поближе к лесу. Кто-то

свежует тушу лося-трехлетки, кто-то складывает костер. Сергей с Бэмби

раздеваются на берегу, явно собираясь купаться.

- Бэмби, ты бы постеснялась при парнях бюст оголять, - кричит им

Платон.

- А мне можно! Ребеночка я еще не рожала, из титьки не кормила.

Серь'ожа волосы мне не подрезал, в свой костер не бросил. Как хочу,

так и хожу! - звонко кричит в ответ нахалка и поводит плечами, чтоб

сиськи колыхнулись.

Я знаю этот обычай степняков. Увести девку в свой вам, обрезать

волосы и сжечь в костре - значит, объявить своей. У нас так обычно не

делают. Не фиг баловать девок с тремя полосками. Но Баламут своим волосы

подрезал. Правда, совсем чуть-чуть, не больше, чем на ладонь. Только чтоб

видно было, и другие степнячки завидовали. Нравится ему, когда у девки

волосы ниже лопаток. И девкам тоже нравилось. Но когда они всех достали

своим хвастовством, Баламут при всех объявил, мол, мало подрезал, чтоб

удобнее было на руку наматывать. Сколько сердитого визгу было! Даже сейчас

вспомнить приятно.

Осторожно вылезаю из машины. Не через дверь салона, которая всем

видна, а через другую, в пилотской кабине, которая к лесу смотрит.

Опускаюсь в высокую траву и ползу в кусты. Устраиваю засидку, будто

охочусь. А когда все геологи и Бэмби собираются у костра, подбираюсь еще

ближе, чтоб голоса слышать. Но ни о чем таком не говорят. Бэмби шумит, что

мясо не так готовят, ей объясняют, что так, что это называется ШАШЛЫК, что

для мангала угли нужны, а мясо пропитаться должно. Теперь Бэмби от мангала

за волосы не оттащишь. Все выспрашивает, вынюхивает, на язык пробует.

Платон отводит Сергея к кустам, останавливаются в пяти шагах от

меня. Вжимаюсь в землю, натягиваю куртку на голову.

- ... Да как я могу ее не взять? Нам что, скандал нужен?

- И что теперь с ней делать?

- Я все обдумал. Первый стакан дернем соком. Я ей снотворного положу.

Уснет, до завтра проспит.

- Ну, как знаешь. Только с дозой не переборщи.

Парни уходят в лес, якобы за дровами, а мне тревожно становится. Как

бы с Бэмби плохого не случилось.

У мангала тем временем Юра учит Бэмби насаживать кусочки мяса на

шампуры. Пахнет вкусно и слегка незнакомо. Сергей снимает чехол с гитары

и настраивает лады. Вадим колдует у костра, остальные бегут купаться.

Возвращаются мокрые, веселые. Брызгаются, рассаживаются кругом у

костра. Бэмби визжит, когда кто-то прижимается к ее спине мокрым, холодным

плечом. Юра раздает шампуры, Толик разливает сок по белым одноразовым

стаканчикам, Платон фотографирует, парни хулиганят. Сергей бросает в