КС АП А ХУЛИ ГАНКА

нет. Кабан зверь опасный, но первым нападать не любит. Когда-то в нашем

хызе медведь жил, но давно это было. Барсы сами ушли, как мы появились.

Один Баламут мог умереть, но и тому Ксапа сломанную ногу вылечила. И

голода зимой не было. Если так и дальше пойдет, охотников больше, чем

девок будет.

- Юра, а у вас как? - спрашивает Ворчун.

- У нас поровну, - криво усмехается геолог. - Иногда это хорошо, а

чаще плохо. Слишком они нос задирают, феминистки самостийные.

- Феминистки - это кто такие?

- Представь, что Евражка взрослой бабой выросла, а характер какой

был, такой и остался. Вот это и будет настоящая феминистка.

Тут зеленая вертушка прилетает, топливо привозит. Мы идем бочки

разгружать. На самом деле катать бочки совсем не весело, но геологи по

дому скучают, а пилоты почту и новости привозят. Поэтому они так радуются.

- А вы заметили, что Кремень на Свету глаз положил? - замечает

Верный Глаз.

- У него же своих две бабы. Зачем ему третья?

- Кризис среднего возраста, - усмехается Ворчун.

- Откуда ты только слов таких нахватался? - делает вид, что сердится,

Платон.

- От степнячек.

Только о Свете заговорили - легка на помине. Злая как волчица. Двух

пацанов за шкирятники тащит. Пацаны сопротивляются, но куда там. Света

одной рукой приподнимет так, что ноги в воздухе болтаются, встряхнет,

словно из шкуры мусор вытрясает, сразу ясно, у кого сила.

- Что случилось? - спрашивает Вадим.

- Сами с ними разбирайтесь, - сердито отвечает Света и садится на

ящик. - Они дерутся как звери. Мы молодыми были, мальчишки тоже дрались,

но не так! Они убить друг друга готовы.

- Чего не поделили? - спрашивает Фантазер.

- Рыську, - бурчит тот пацан, что постарше. Мы задумываемся. Ради

Рыськи стоит подраться. Она вроде Евражки - везде нос сует, с пацанами

водится, но не такая хулиганистая и наглая. Замечательная, в общем, девка

подрастает. Полоски или этой осенью, или весной получит. Как сама решит.

- Кто такая Рыська? - спрашивает Платон. - Она-то знает, что вы

из-за нее деретесь? Баламут, ты ее знаешь? Приведи, пожалуйста.

Баламут сам бегать не хочет, двум бабам, что от реки шли, велит

разыскать и привести. Появляется Рыська, выслушивает, в чем дело, дергает

плечиком.

- Да они оба - придурки озабоченные.

- Вот те раз! - удивляется Платон. - Вы из-за девки дрались, а

она вас знать не хочет. Вы бы сначала у нее спросили, который ей больше

нравится.

- Подожди, Платон, - говорю я. - Парни, вы видели, как лоси из-за

лосихи дерутся?

- Ну...

- Они дерутся, а лосиха рядом стоит, смотрит, выбирает. Поняли,

балбесы? Если лосихи рядом нет, лоси драться не будут.

- Поняли, - бурчит тот, что побольше.

- Нифига вы не поняли. У лосей мозгов только на драку хватает. А вы

что, такие же тупые?

- Все мы поняли. Рыська, я тебе медвежью шкуру принесу, - зыркает

на нас глазами и уходит, прихрамывая. Второй тоже бредет куда-то.

- Спасибо, мужики. А то я уже не знала, что с ними делать, - говорит

Света. - Ой, а вдруг они на самом деле на медведя полезут?

- Где они здесь медведя найдут? Нету здесь медведей, - фыркает

Рыська.

На следующий день Платон говорит, что на великих стройках два

выходных. Геологи совещаются и бегут уговаривать Сергея куда-то слетать.

Сергей для вида сопротивляется. Мол, рано, спать охота. Но посылает Бэмби

подготовить машину к полету. Степнячка прямо при нас сбрасывает все

одежки, под восхищенными взглядами шабашников споро натягивает одежки

чудиков и спешит к машине.

Ты смотри, как округлилась девушка, - восхищается Платон. - Совсем

недавно ребра наружу торчали.

Мне становится интересно, что значит "подготовить машину", и я иду

за ней.

Бэмби снимает с шеи блестящую железку на шнурке, открывает ей

запертую от малышни дверь, проходит в кабину, улыбается мне и щелкает

сучками, которые Сергей называет тумблерами. Причем, не всеми подряд,

а по какому-то наитию выбирая нужные. Шарит глазами по пульту и над

передним окном, внимательно всматривается в буквы рядом с тумблерами,

прикусывая губку, над некоторыми задумывается на секунду. Один раз

щелкнула тумблером, ойкнула и щелкнула назад.

Машина оживает под ее пальцами, наполняется огоньками и звуками.

А когда раздается знакомый гул, Бэмби гордо оглядывается на меня, садится

в кресло и надевает наушники.

- СЕРЬ'ОЖА, МАШИНА К ПОЛЕТУ ГОТОВА. ТОЛЬКО НАДО БАКИ ЗАЛИТЬ,

- гремит снаружи ее усиленный голос.

- Когда ты научилась? - спрашиваю я.

- Серь'оже нужна умная девушка, - гордо задирает она носик.

- Он тебя не бьет?

- Ни разу. Только грозится. Когда я что-то не так сделаю, говорит

грозно: "Сейчас как всыплю по мягкому месту!" Вначале я пугалась, а теперь

знаю, что не тронет. Бабы говорят, чудики еще никого не били, только

грозятся.

Прибегает айгурка. Я уже знаю, что ее зовут Фархай. Девушки

тараторят, перемешивая слова всех знакомых мне языков. Фархай требует,

чтоб Бэмби выяснила у Сергея, кто же из геологов ее выбрал. А не то она

сама выберет себе мужчину. Но для этого надо знать, у кого уже есть

женщины, а у кого нет. Быть второй она не согласна. Ее отец - первый

охотник, а не какой-нибудь приблудный.

А я задумываюсь, почему Платон, стесняясь и отводя глаза, говорил,