КС АП А ХУЛИ ГАНКА

Когда мы уже собираемся улетать, Сергей смотрит на небо и говорит,

что лучше подождать. Я тоже смотрю - гроза собирается.

- Кочупа предупреждал, плохая погода будет, - припоминаю я. Пилоты

совещаются между собой, и Сергей говорит:

- Если к Заречным полетим, то там и останемся. Если прямо через

перевал, то успеем. Что делать будем?

- А может, у нас переночуем? - просит Жамах. - Клык, тебе же у нас

понравилось в тот раз...

Почему-то у наших сложилось мнение, что я лучше всех в полетах

разбираюсь. Я осматриваю небо, оглядываю людей. Врачи не против. Им

Чубары ближе Заречных. Сергей с Папой-Бэмби тоже готовы остаться.

Платону с Вадимом все равно. Заречные, конечно, домой хотят. Да и нашим

у Заречных спокойнее было бы. Но Ксапа говорила, что контакты между

народами надо укреплять. А еще вспоминаю, как Сергей на перегруженной

машине летел.

- Оставайтесь, - говорит Кочупа.

- Остаемся. Грозу переждем, а там видно будет, - решаю я. - Жамах,

проследи, чтоб всем хорошо постелили.

Жамах радуется, Бэмби радуется. Пилоты сразу успокаиваются. Только

заречные волноваться начинают. Но Платон говорит, что Медведю рацию

оставил, можно с ним поговорить. И на своей рации уже кнопочки нажимает,

Мудру протягивает. Чубары нас плотной толпой окружают, все хотят увидеть,

как мы будем говорить. Шутка ли, два дневных перехода!

- Медведь, - говорит Мудр, - мы хотели сегодня вернуться. Но гроза

собирается. Мы не хотим лететь в грозу. Завтра прилетим, не беспокойтесь

о нас.

- Очень сильная гроза идет, - слышим мы голос Медведя. - У нас

ветром два вама повалило. Не надо сегодня лететь, переждите в сухом месте,

если найдете такое.

- Кто хочет со своими поговорить? - интересуется Мудр и протягивает

рацию заречным.

Неужели и я с таким восторгом первый раз по рации говорил? Сколько

событий с тех пор произошло...

Жамах опять забирается ко мне под шкуры. Говорит, что пока Ксапы

нет, это ее прямая обязанность. Я такие слова только от Ксапы слышал.

Кажется, все хорошо. Снаружи дождь шумит, а нам тепло и сухо. Женщина

рядом со мной. А мне все равно плохо. Ксапы нет, никто не сердится, что

я засыпаю и ее истории не слушаю.

- Представь, что я Ксапа, - шепчет Жамах. Я представил. Хорошо

у нас получилось. Аж сердце стучит как на охоте. А потом еще хуже

становится. Слезы из глаз сами собой текут. Жамах меня утешает как я

Ксапу - губами и теплыми словами.

Только засыпать стали, степнячка в вам тихонько пробирается. Мокрая

и холодная как лягушка. Это я узнаю, потому что она одежку сбрасывает и

хочет ко мне под шкуры залезть. Жамах электрический фонарь зажигает и

такой ей РАЗНОС устраивает... Степнячка - в слезы. У них это так громко

выходит - с подвываниями. Что, мол, никому она не нужна, все ее гонят,

на улице дождь, ветер, а утром Жамах первая ее бить будет, А она ни в

чем не виновата, что у всех уже есть женщины.

- Не ругайся на нее, - прошу я. - Она замерзла.

- Не ругаться? Да они все теперь так и лезут под бок к чужим

мужчинам. Хотят, чтоб их забрали как Папу.

Мы так шумим, что просыпается Кочупа. Он молча подходит, молча

берет степнячку за волосы, молча отводит к себе на шкуры и молча, но

энергично согревает. Мужчины чубаров суровы и немногословны.

Между взвизгиваниями, повеселевшая степнячка жалуется ему на

жизнь. Но теперь уже без слез, а как бы даже хвастается. Да еще на языке

степняков. Не знаю, понял ли Кочупа хоть слово.

- Это - молоко?

- Сгущенное и с сахаром.

- Молоко не такое...

- А какое? Я уже не помню, когда мамкину титьку сосал.

Жамах ухмыляется весело, достает легкий прозрачный стаканчик,

оголяет левую титьку и сцеживает молоко в стакан. Потом так же из правой.

Как сказала бы Ксапа, немая сцена. Я первый из охотников догадываюсь рот

закрыть. Сергей раздает охотникам стаканчики, и Жамах разливает по ним

молоко. Каждому достается по капельке, больше по стенкам размазалось.

Но охотники долго пробуют на вкус, сравнивают со сгущенкой и делятся

впечатлениями.

- Где же вы столько молока берете?

- Мы коров доим, - Сергей роется в ящике, находит банку мясной

тушонки и показывает на картинке корову. - У коров молока много. Жамах

стаканчик не смогла наполнить, а корова за один раз вон тот котел

наполнит.

Охотники скептически косятся на котел у костра.

- Ты гонишь. За один раз не наполнит, - подает голос Вадим. - Только

за два.

- А что такое сахар?

- Сахар - вот! - Сергей открывает синюю картонную коробку, кидает

один белый кубик в рот, а коробку протягивает чубарам. Жамах первая берет

кубик и, по примеру Сергея, сует в рот.

- Я такое в больнице ела. Его в воду кладут. Чай называется.

Охотники разбирают кусочки сахара. На лицах появляются улыбки.

Я тем временем вскрываю ножом консервную банку. Думал, там мясо будет,

но оказалось - сосиски. Точно такие, как на банке нарисованы. Мог бы

сам догадаться. Вадим берет у меня две штуки, кладет на кусок хлеба и

откусывает.

- Это называется бутерброд, - объясняет он, запивая из котелка

горячей водой, в которой разболтал четверть банки сгущенного молока.

- Не очень вкусно, но зато быстро готовить.

Тут меня дергает за рукав Жук. Я отдаю банку Жамах и отхожу с ним

в сторону.