Крыша

   Эстетически, при взгляде снаружи, это делало бочку Пятой башни даже нарядной. Со временем, особенно в оттепель, сосулищи, конечно, обрушивались вниз. Но ничего важного под ними не было. Никаких проблем не возникало, пока мегасоулька с юго-восточного склона не рухнула вниз вместе с куском стены. Конечно, упала не вся монолитная внешняя стена башни, а только одна стеновая сендвич-панель с утеплителем, видимо, плохо закрепленная. При этом она оторвала еще и кусок находившегося под ней бетонного парапета. Теперь в этом месте парапет оказался без утепления, и, что гораздо опаснее, со сквозной дырой где-то в пол квадратного метра.

   Ветер стал задувать в эту дыру, подвывая, как Соловей разбойник в свистящий зуб. Это раздражало. Кроме того, в дыру уходило немало тепла. Но самое скверное было в том, что ветер не утихал. Он стал усиливаться, задувать, дергая все сильнее. Крыша словно надулась изнутри, как парус во время шторма. По ней побежали опасные волны дрожи.

   Вагончик Санька к тому времени превратился в своего рода "пульт управления крышей", так что именно там собрались Семен Иванович, Данила и прибежавшая к ним срочно Яна Романовна. Глядя на происходящее безобразие через камеры коптеров и роботов, они совещались, что предпринять и в какой последовательности. И тут ветер рванул с такой силой, словно некий злой бог вставил в дырку палец и дернул, чтобы вскрыть их башню, как банку с пивом. Громкий щелчок – это лопнуло ближайшее к дырке кольцо, державшее трос.

– Я же говорил! – взвыл Данила. – Надо срочно распределять нагрузку с каждого троса не на одно, а на два соседних кольца!

– Так… Прямо сейчас это вряд ли возможно, – сказала Яна Романовна. – Что мы реально можем сделать? Если послать туда рабочих, их просто сдует. Хватит с нас человеческих жертв, слышите? Думаем головой!

   Ветер, рванув, задрал не прикрепленный к парапету кусок надувного мата, словно спеша поскорей оборвать и соседние канаты. Еще одно крепление лопнуло, и на ветру затрепыхался уже пролет шириной метра четыре.

– Надо просто придавить это место Геркулесами! – сообразил Санёк, и кинулся к пульту. – Скорей, садитесь сюда и сюда. Давайте все вместе! Если один Геркулес заедет, его может ветром выбросить, как игрушку! Надо сразу все четыре. Ну, Степан Иваныч! Вот так. Вот! Вперед. Смелее! Перевернуть Геркулеса невозможно. Он очень устойчив. Вот они все на общей панораме. Гоните их в эту точку… Не спешите. Я сейчас своего с северного края приведу, и тогда мы вместе… Только бы успеть, пока еще больше тросов не сорвало.

– Александр Сергеич, я ведь никогда этой штукой не управляла! А если я случайно промахнусь и скину его с крыши?

– Ну, это невозможно, Яночка, – вмешался Семен Иванович: – Наш компьютерный гений запретил им падать с крыши. Там в программе просто блокировка стоит на все действия ведущие к тому, чтобы подойти слишком близко к краю. Локаторы с точностью до дециметра отслеживают положение Геркулесов, поэтому… Вот черт! Только сейчас понял, как этот гад поворачивает.

– Ну как, все готовы? – Санёк подогнал своего Геркулеса к трем другим, уже столпившимся вокруг нервно трепыхающегося на ветру края. – На счет "три" все вперед. Раз, два, три!

   Ветер опять взвыл, но они, накатив, уже прижали ткань, всем своим весом к "земле", точнее к бетонной крыше, находящейся в метре под крышей надувной.

   Ветер дул все также, порой даже сильнее, но теперь он под крышу не поддувал. И дырка в парапете теперь находилась не под крышей, а над ней, очень хорошо видная с камер одного из Геркулесов.

– Пушкин, ты мой герой! – Яна Романовна обняла Саню и на радостях чмокнула его в щеку. – Теперь я и сама могу сходить, глянуть изнутри, что там как. А когда ветер стихнет, монтажники все спокойно починят.

   ***

   После того случая Санёк даже подумывал приударить за Яной. Хотя, конечно, она была старше него, и, к тому же, заметно поседела после первой аварии… Но все равно она симпатичная. И вообще, классная тетка. Совершенно удивительная, яркая, не внешне, а по своей сути. Вот только однажды Санёк увидел, как она смотрит на шефа… Таким же взглядом, как Маша на Торина.