Крыша

– Понимаешь, – она взяла его за руку, – я, наверное, всегда Сережу любила. Просто сама до конца этого не понимала. Он за мной почти не ухаживал. Вокруг него всегда из девчонок был хоровод. Вся бригада за ним была, как за каменной стеной. А я так, надежный друг, поболтать иногда о том, о сем, помочь, поддержать, когда срочно надо… А ты вот стал за мной ухаживать. Да и вообще весь такой классный, умный, престижный… Пушкин, ты даже не представляешь, насколько ты крутой. Если бы я Торина не любила, я бы обязательно в тебя влюбилась. Ты прости меня, дуру. Тебе одни мучения из-за меня, да?

– Говорят, он весь переломан.

– Обе ноги, ребра, рука, ключица.

– А вдруг он никогда больше не будет ходить?

– А вдруг будет? Врачи говорят, молодой, со временем все срастется. А сейчас оказалось вдруг, что кроме меня рядом с ним никого почти нет. Да я… Он ведь тоже меня любит. Санечка, миленький, прости меня. Я никак не могу сейчас его бросить.

– Боишься, что кто-то тебя осудит?

– Да при чем тут?.. У нас с ним не было ничего такого… в смысле секса или обещаний. Просто дружба была. А теперь вот так… Ладно. Побегу я, да? Ты прости меня, если сможешь… Всё, пока! – она вскочила и выбежала прочь.

   ***

   Дни шли, тянулись в тягомотной суете, в мелких делах и сиюминутных удовольствиях, чтобы только отвлечься. Мороз снаружи опять сменился оттепелью, словно погода извинялась за зиму, накатившую раньше срока. Впрочем, выходить наружу не хотелось. Санёк слетал однажды посмотреть на лежбище моржей и на птичий базар на побережье, но не особо впечатлился местной природой. Самое интересное происходило здесь, внутри башни.

   Он доделал заказанного Данилой робота. Оказалось, что два канатных уродца справляются с задачей перецепления канатов в разы быстрее, чем люди, так что, перецепив каждый канат крыши на отдельное крепежное кольцо, Степан Иванович и Данила на этом не остановились.

– Раз мы лоханулись при закупке этой арматуры, то обратно отыграть уже не получится. Святослав Игоревич, конечно, взгрел Жоха, который поставил нам это дерьмо. И в суд на производителей арматуры подал, так что, вполне возможно отсудит у них крупную сумму и даже возместит расходы на компенсации пострадавшим… Не, ну правда, для всех элементов крепежа при заказе продукции были заложены четкие требования, в том числе и запас прочности втрое превышающий все расчетные нагрузки… А теперь оказалось, что эти кольца даже при пятидесятипроцентном превышении расчетной нагрузки рвутся. В результате у нас весь периметр башни утыкан хреновым, но намертво вмурованным в бетон крепежом. Впрочем, мы с Иванычем, кажется, придумали, как с этим бороться.

– И как?

– Надо боле равномерно распределить нагрузку на уже имеющиеся крепежные элементы.

– Один трос, одно кольцо – как ты еще-то распределишь?

– Элементарно, Ватсон! Распределим нагрузку каждого троса между двумя расположенными поблизости кольцами! Если талреп прикрепить сбоку на хорошо натянутый фуллереновый трос, то трос спокойно выдержит эту нагрузку. Так что нам надо всего-то натянуть такой фуллереновый тросик между соседними кольцами крепежа. Намертво закрепить на соседних кольцах, и потом цеплять талреп сбоку на такой вот натянутый между колечками трос. Дело не быстрое, но за пару месяцев мы точно управимся, и уж потом сможем спать спокойно при любом снегопаде.

   Санёк, слушая эти рассуждения, только кивал. Сам он уже работал над усовершенствованием алгоритма поведения Геркулесов. Рухнувший с крыши Геркулес был к тому моменту приведен Михой в работоспособное состояние и снова отправлен в бой. Выбранные и оплаченные резиновые насадки на гусеницы всех четырех Геркулесов уже плыли в Светлогорск.

   Строители закончили, наконец, второе кольцо, и теперь в башне появились первые собственные помещения – огромные залы шириной около двадцати метров, с двумя рядами опорных колонн по центру.

   Был запущен внутренний лифт, по которому теперь можно было легко попасть на бетонную крышу. Да, эта крыша была пока шириной всего двадцать метров, но следующее кольцо должно сделать ее шире, потом еще шире. Жизнь постепенно налаживалась. Даже смотреть, как Маша помогает Сереге Проторину садиться на больничной кровати, Саня уже мог без прежней горечи и сердечной боли.

   ***

   Беда, как обычно, пришла, откуда не ждали. Геркулесы, работавшие по новой схеме, ссыпали теперь снег вниз в строго определенных местах. Его нельзя было сыпать на крышу крытой галереи, на въезд для грузовиков, на пешеходный вход в башню со стороны аэродрома. Нельзя было ссыпать снег и вблизи от внешнего грузового лифта. С учетом всего этого Саня нарисовал схему сброса снега и запрограммировал Геркулесов. Вот только череда снегопадов и оттепелей привела к тому, что в местах постоянного сброса на стенах наросли немалых размеров сосульки. Даже, скорее, огромные сосулищи.