Крымский излом

В-третьих, для охраны штаба и закрепления позиций, сформирован мотострелковый батальон, использующий всё те же немецкие полугусеничные тягачи и имеющий на вооружении немецкие трофейные пулемёты МГ-34 по две штуки на отделение. После битвы за Москву этого добра, брошенного истинными арийцами при отступлении, тут как грязи. Остальное вооружение мотострелков – это СВТ-40 и ППШ-41. Ну, и на сладкое – самоходный артдивизион, восемнадцать самоходок СУ-76. Конечно, их не сравнить с нашими "Нонами" и "Мстами", но все в мире относительно. Сейчас Су-76 – это единственный образчик самоходной артиллерии в РККА.

После переформирования Верховный, зная, кто такой Катуков, и совсем недолго думая, повесил на 4-ю гвардейскую танковую тот же лейбл, что и на нас грешных. И стали они тоже ОСНАЗ РГК. Опять же дезинформация для вражеской разведки, ведь по документам она проходит, как бригада, а по боевой мощи равняется недокорпусу.

Тем временем, день за днём, подготовка к "Молнии" шла своим чередом. Собиралась и обкатывалась техника, рембат работал по двадцать часов в сутки. Наутро четырнадцатого были полностью закончены профилактические работы на Т-72, закончена сборка и обкатка всех двадцати КВ-1 и более чем половины Т-34. Николай Фёдорович Шашмурин после спецобработки обещал нам тысячу километров марша для КВ-1 и полторы тысячи для Т-34. Подверглись закалке и трущиеся детали танковых дизелей, что тоже увеличило их ресурс и хоть немного приблизило местную техническую базу к нашей по надёжности.

Но техника – техникой, а воюет-то не железо, а люди. И поэтому особо жёстким тренировкам подвергались экипажи танков, особенно наводчики и механики-водители, и мотострелки. Пехота – это вообще наше всё. Именно ей предстоит удерживать тот ключевой пункт в глубине немецкой обороны, который с налёта возьмут танки. От неё зависит итоговый успех операции. Мало взять Псков, его нужно ещё и удержать до ввода в прорыв подкреплений.

Поэтому, к удивлению бойцов, большая часть учебных задач касается не наступательных, а как раз оборонительных задач. Как выяснилось, генерал-лейтенант Василевский, уже приступивший к исполнению обязанностей начальника Генерального Штаба, не забыл о наших нуждах. И двенадцатого февраля в наш полевой лагерь прибыл сводный инженерно-штурмовой батальон майора Горового. Батальон – это громко сказано, в строю сто пятьдесят два человека. Что и не удивительно, ведь при ликвидации группировки Клейста батальон прошёл пекло уличных боёв в Сталино (Донецке), и именно на его участок вышли немецкие парламентёры с предложением о капитуляции. Уменьшившись в ходе этих боёв почти вдвое, батальон приобрёл бесценный опыт уличных боёв и вкус к дальнейшим победам. Я видел этих бойцов, разговаривал с ними. Это уже совсем другие люди, совершенно не похожие на тех, кого мы встретили под Евпаторией всего сорок дней назад. Те местные бойцы и командиры, что сражались вместе с нами в Евпатории и после, совершенно закономерно менялись под нашим влиянием. Эти же бойцы, пройдя жестокие наступательные бои и победив в них, изменили себя сами. Тем больше им чести и славы. Самоходной техники для них пока нет, и в бой они пойдут десантом на броне танкового батальона.

А сегодня случилось ещё одно знаменательное происшествие. В полдень к воротам КПП подрулила колонна полуторок. Из кабины головной машины вылез коренастый командир с квадратным лицом и, предъявив свои документы, попросил вызвать командира бригады. Это был "Император Всея Артиллерии" Василий Гаврилович Грабин. В кузовах машин, упакованные в грубо сколоченные ящики, лежали два десятка удлинённых с 41 до 56 калибров пушек ЗИС-5 для наших танков КВ-1 и столько же аналогично подросших орудий Ф-34 для Т-34. Все орудия были снабжены дульным тормозом от пушки ЗИС-3, уменьшающим отдачу и вскидывание орудия при выстреле. Товарищ Грабин вообще был известен тем, что смело использовал не нуждающиеся в изменениях детали от своих старых систем в новых разработках.

– Вот, товарищ генерал-майор, – пожал Грабин мне руку. – Готово. Сказать честно, если бы не маршал Кулик, будь он неладен, орудия сразу пошли бы в войска именно в таком виде. А то кое-кто из наших танковых генералов был уверен, что длинный ствол орудия будет цеплять землю.

– Знаю, – сказал я, – и всё равно спасибо. Нам это мало пригодится, со следующего круга мы переходим на совсем другие машины, с орудиями другого калибра. Но линейные танковые части РККА, Василий Гаврилович, будут вам весьма благодарны, ибо им на Т-34 с 76-мм пушкой ещё воевать и воевать.

– Конечно, – кивнул Грабин. – Об этом у меня был подробный разговор с товарищем Сталиным, и задачу на разработку удлинённых танковых и противотанковых орудий калибра 85 и 100 миллиметров я от него уже получил. В начале марта надеюсь выйти с прототипами на полигон.

– Быстро у вас, – кивнул я, – Будет фашистам приятный сюрприз.

И тут в голову мне пришла одна мысль.

– Кстати, а как там у вас поживает орудие ЗИС-3?

– Нормально поживает, – нахмурился Грабин, – пошло в серию. А что с ним не в порядке?