Крым-2. Остров Головорезов

Воловик боев не любил, ему было жалко зверушек. Хоть и му­танты, хоть и уроды, а живые, чего ради их убивать? То ли дело твари из развалин города, нападающие на караваны, или бандиты, захватывающие заложников ради выкупа.

Так неторопливо протекала жизнь в плавучем городе.

Капитан Воронин поставил Воловика присматривать за глади­аторами, кормить их, поить и чистить клетки. Работа не самая чи­стая, но и не тяжелая (если соблюдать осторожность), да и возить­ся со зверями Воловику было по душе.

А в перерывах между кормлениями Воловик вязал на спицах.

Прозвенел старый, откопанный в руинах механический будиль­ник, и Воловик отложил спицы, встал, взвалил на широкие плечи коромысло с двумя ведрами с едой для мутантов (которую кок «Адмирала Лазарева» называл просто и незамысловато — хавчик) и пошел кормить питомцев.

Мутантов держали в клетках в трюме атомного крейсера, в два ряда по десять клеток. Шагая мимо голодных тварей под жадное рычание, скуление, подвывание и верещание, Воловик машинально осматривал подопечных.

Первым по левую руку сидел медведь-мутант по кличке Балу. Тварь медлительная и крайне опасная. Обычные животные перед тем, как броситься, скалят зубы, вздыбливают шерсть или еще каким способом проявляют агрессию; Балу же атаковал всегда внезапно, с тем же меланхоличным выражением на морде, что и всег­да. И фиг поймешь, что у него в голове.

Напротив Балу обитала Погремушка — полусобака, полуобезья­на, проворная, хитрая, злобная и умеющая пронзительно верещать, за что бои с ее участием пользовались особой популярностью.

Рядом обитал Крекер — нечто малопонятное, смахивающее на гибрид алабая и маламута, ласковое, умильное существо, способ­ное сбить с ног и не загрызть, а задушить оппонента мощным хвостом.

Его соседом был Данди — мускулистая тварь, по виду напоми­навшая помесь крокодила с ротвейлером. Вывести его из себя было крайне трудно, первые пару минут боя он спокойно сносил наско­ки и укусы противника, не особо их чувствуя мощной чешуйчатой шкурой, зато потом... Словом, те, кому все же удавалось сделать Данди больно, жили недолго, зато умирали быстро.

Следующая клетка пустовала — там некогда обитала Химера, разорванная напополам конем-мутантом по кличке Один, принад­лежавшему классному парню Поште из клана листонош.

Хороший он был мужик Пошта, честный, цельный. Воловик хо­дил с ним в рейд — вместе с мичманом Зиняком и доктором Ста­сом — и понял, что листоноше можно доверять. К сожалению, По­шта ушел по своим загадочным делам, а Воловик остался на «Ад­мирале Лазареве», прозябать в вонючем вольере...

«А чего это я вдруг про листоношу вспомнил?» — удивился Во­ловик, и тут же понял: возле пустой клетки Химеры стояла холщо­вая сумка для писем и висели защитные очки-гогглы вроде тех, что носил Пошта.

«Откуда они здесь?» — удивился матрос, но обдумать эту мысль как следует не успел.

Кто-то спрыгнул на него сверху — кто-то, одетый во все черное. Видимо, черный человек что-то делал с клетками, когда Воловик пошел кормить животных, и спрятался, уцепившись за балки на потолке — а про сумку и очки забыл (или нарочно оставил), и те­перь торопился убрать свидетеля.

От удара Воловик полетел вперед и врезался в прутья клетки. Навстречу ему метнулся Стригач — смесь камышового кота со скунсом, больше всего любивший жевать шерсть противника — но Воловик отпрянул от клетки до того, как мерзкая тварь вцепилась ему в бороду, и сразу обернулся.

Человек в черном стоял в боевой стойке, выставив перед собой руку с кинжалом. Воловик же, как назло был почти безоружен. Почти — потому что коромысло для ведер с хавчиком тоже вполне себе оружие, особенно в умелых руках. А руки у Воловика были умелые.

Он раскрутил коромысло над головой, сделал ложный выпад, выманивая противника на атаку — тот не поддался, опытный, гад, и рубанул наотмашь по колену. Черный подпрыгнул и коротко ужалил клинком, едва не достав Воловику до лица.

Бойцы закружили в узком коридоре, переступая мягко и осто­рожно. Звери бесновались в клетках. Воловик пнул ведро с хавчи­ком, разливая содержимое — густую жижу с кусками мяса — под ноги врагу, а потом футбольным ударом отправил ведро в лицо противника, скрытое черной балаклавой.

Черный отскочил, вцепился в прутья ближайшей клетки (там сидел Данди) и до того, как ротвейлер-крокодил оттяпал ему паль­цы, ловким изящным прыжком перескочил на клетку Погремуш­ки. Воловик прыгнул следом через скользкую лужу разлитого хавчика и ударил коромыслом, как копьем. Промазал, прутья клетки зазвенели, Погремушка заверещала. Черный крутанул сальто воздухе и приземлился за спиной у матроса.

«Вот же ловкий, сволочь», — восхитился Воловик, нанося тыч­ковый удар назад. Черный попятился. Еще два шага — и он по­скользнется на хавчике. Воловик закрутил коромысло мельницей, наступая вперед. Черный присел, уклонился и выбросил ногу в стремительном ударе в пах. Но Воловик успел поставить блок.

Наступила пауза — как оно всегда бывает в драке, ежели та длится дольше пяти секунд. Воловик перехватил коромысло, ачерный сделал странное — поглядел на часы.