Крузо

Последствия не заставили себя ждать. Наверно, генерал завел слишком много врагов. Выяснилось, что на выступления канатной танцовщицы, как они говорили, официального разрешения не выдавали, никогда и нигде. Кроме того, цирк оказывал вредное воздействие на мораль и боевой дух. Вот так. Отца перевели в Россию, однако, поскольку он был здесь нужен или по каким-то иным, неизвестным мне причинам, вскоре он опять вернулся, как ни странно. Чем он конкретно занят и где, никто не знает, мы давно уже ничего о нем не слышали. Но это не имеет значения, Эд, совершенно не имеет значения. Когда я теперь думаю о маме, я всегда вижу картинку с тремя медведями. Они играют на стволе дерева. Один сидит высоко, храбрец, каким хотел быть я. Пониже пугливый, который наверх не полезет, а совсем внизу третий, стоит в сторонке и ничего не делает, просто мечтательно глядит в лес. На переднем плане медведица-мать разевает пасть и рычит, как волк. Я всегда спрашивал себя, почему она рычит.

Губы

Эд повернул голову вбок, потому что так было еще удобнее. Девушка его не замечала. Он лежал в воде как мертвый, вытянув руки, будто прибитый волной к берегу. Чувствовал кожей камни, песок, остатки раскрошенных кирпичей. Море обнимало его, гладкое и ленивое, море, баюкавшее его; в этот миг можно отказаться от всего.

Девушка играла с волнами, бросалась в воду, не шаловливо, скорее с осторожностью, медленно поднималась и нетвердыми шагами отступала назад, но только чтобы снова разбежаться. Когда ей надоело, она села у кромки волн, всего в нескольких метрах от Эда. Вероятно, она не замечала его, караулящего зверя, плавник в прохладном прибое. Эд видел, что ей очень нравилось, как вода омывает ее лодыжки; пена вскипала между ногами, мочила купальник. Руки она вытянула перед собой, погрузила в песок и не спеша поворачивала их туда-сюда. Потом замерла. Смотрела на далекий горизонт, словно углядела там что-то, но ни Мёна, ни кораблей видно не было. Эд сообразил, что она просто помочилась. На миг в песке пробежал тонкий, дымящийся ручеек, затем прибой все стер, изгладил. Он снова окунул лицо в воду, ждал, но девушка не уходила.

В конце концов у Эда не осталось другого выхода. Он отвернулся, чтобы девушка не увидела эрекции. И, будто с трудом вспоминая, что такое шаги и ходьба, заковылял вверх по пляжу. За проведенное здесь время он похудел, от работы на острове тело словно бы распрямилось, стало тонким, жилистым, и, как почти все сезы, он приобрел ровный загар, и, когда он выходил из маслянистого чада судомойни на воздух, кожа отливала бронзой. Повязку на лбу он теперь не носил. По примеру Лёша связывал волосы в короткий хвост на затылке. Раньше он никогда так не делал, потому что не хотел выглядеть как девчонка. А теперь использовал резинку, оброненную другом в его комнате.

Обеденный перерыв еще не кончился, но Крузо уже стоял у своей раковины. Он вытащил руки из воды, схватил полотенце.

– Мне жаль, Эд, это не должно было случиться. Сезы, которые присматривают за распределителем… Зачастую они уже слишком пьяны.

Лишь секунду спустя Эд сообразил, что речь идет о К.

– Иногда наваливается просто слишком много. Я не в состоянии все контролировать, и нет-нет возникают проблемы как раз в согласовании свободного и центрального распределения…

– Она еще на острове?

– Кто?

– К., потерпевшая крушение.

Крузо не сводил с Эда глаз.

– Я знал, Эд, я…

Он сделал шаг, возможно, хотел обнять своего воспитанника, но Эд поспешно отвернулся к раковине для первичного мытья и схватил первую попавшуюся сковородку.

– Дело не в этом, я имею в виду…

– А в чем дело, Эд?

– Ни в чем.

– Дело только в одном. В нашей задаче, Эд, которую мы, – Крузо сделал рукой широкий жест, – мы все выполняем.

Эд кивнул. На миг его удивила обобщенность. Вдобавок внезапное упоминание о централизованном распределении в этом краю, настолько удаленном от жилищных управлений… Но сперва надо передохнуть, перевести дух. Он втянул в себя испарения судомойни, переливчатую жижу, где кружили его руки, жижу, полную волокон и ошметков, жидкую кашу органических остатков; он явно был близок к тому, чтобы потерять рассудок: К. все еще находилась здесь.

Она тихонько вошла в комнату и сразу же забралась в его постель. От нее пахло свежестью купания, волосы влажные.

– Я не буду тебе мешать.

– Ты не мешаешь. – Он бы с удовольствием немедля лег рядом.

– Где ты принимала душ?

– Разве ты не знаешь?

Он заставил себя еще некоторое время посидеть за столом. Прочитал несколько строчек, протянул руки к окну, глубоко вздохнул и попытался определить, движется ли огонек у горизонта. Вместе с К. в комнату вторгся прозрачный соленый воздух.