И тогда я вернулся к подозрениям, связанным с четким надрезом на телах жертв. Один из преступников слишком хорошо обращался со скальпелем. Сложно сделать столь ровный разрез, не повторив похожее действие несколько десятков раз. Спятивший следопыт, примкнувший к секте или возглавивший ее? Потрошитель, не выдержавший нагрузки на работе? Мне ни за что не проверить в одиночку всех действующих следопытов и потрошителей даже нашего участка, не говоря уже обо всей Столице. Конечно, в первую очередь я изучил ближайшее окружение и тех двоих молодчиков, которые были со мной на первом убийстве. Но все они имели доказательства своей невиновности. Не подкопаешься. И я попросил выделить мне помощь для проверки всех работников. Внутреннее расследование.
В Управлении правопорядка мою версию приняли с такой враждебностью, будто я обвинял лично каждого. Посоветовали развивать линию сектантов, сошедших с ума или создавших новый культ. Я почти ожидал, что меня лишат должности. И, судя по всему, этот момент не за горами.
Время утекало, словно песок сквозь пальцы. Каждый новый день приближал нас к новому убийству, к новой жертве. И я ничего не мог с этим поделать. Прежде в Столице не происходило преступлений такого уровня. Это было нечто совершенно новое, непонятное и оттого пугающее вдвойне. Мысль об убивающем следопыте или потрошителе нагоняла страх на весь отдел, включая меня. Но из-за страха нельзя закрывать глаза на правду.
Я не знал, каким образом, но было нужно сузить круг подозреваемых и заручиться хоть чьей-то поддержкой. За мыслями я упустил, что очередная папироса окончательно истлела, осыпавшись пеплом у моей ладони, а ненавистный кофе остыл настолько, что покрылся тонкой пленкой. С удивлением я бросил взгляд на электронное табло и понял, что уже почти девять вечера. Можно и не уходить. Рабочий день начинался в пять утра. Но ночевка на стуле не самое лучшее решение: весь следующий день предстояло провести на ногах. Завтра моя дополнительная смена в патруле. Я спешно засобирался домой.
В участке было темно, все давно разошлись, и лишь дежурный одиноко сидел на посту, уставившись в наладонник. Увидев меня, он сдавленно охнул и попытался спрятать новую игрушку. Я лишь устало закатил глаза и попрощался кивком, толкая дверь участка.
Ночь встретила проливным дождем. Я задержался на крыльце, поправил шляпу и достал папиросу. Тело требовало свою порцию отравы, а курить на ходу под таким ливнем – гиблое дело. Я глубоко затянулся и привалился к двери участка. Вряд ли дежурный выскочит наружу, толкнув меня в спину. Можно и посмолить. Из-за стены дождя до дома придется бежать.
Внимание привлек теплый свет в окнах напротив участка. Мне всегда казалось, что это здание пустовало. Сколько месяцев прошло с тех пор, как я видел заклеенные газетой окна в пол? Не могу припомнить. Но сейчас стекла были чисто вымыты, горел теплый желтоватый свет, а в зале по паркету кружились пары. Конечно, мне было не слышно музыки, лишь шум дождя сопровождал людей, слаженно двигающихся в едином ритме. Я даже не знал, что там располагалась танцевальная студия. Живут же люди. Не беспокоятся о совершаемых ежедневно преступлениях. Игнорируют газетные заголовки. Не вздрагивают от кошмарных видений, лишь прикрыв глаза. Наслаждаются, смеются, танцуют. Не думают, что смерть может подстерегать их за ближайшим поворотом.
Проблеск изумрудного вырвал меня из пустых сожалений об утерянной беззаботности. Прищурившись, я пытался отыскать в толпе мелькнувшее секундой назад существо. Совсем с ума сошел! – повсюду мерещатся чертовы птицы. Но вот перья вновь сверкнули зеленым. И снова. И еще. Уловить что-то, кроме вспыхивающего тут и там красочного оперения, не удавалось. Приглушенно зазвучала музыка. Я завороженно смотрел и смотрел на проносящихся перед глазами людей, но не видел птицы, перескакивая взглядом от одного человека к другому. Где же… где же она? С досадой я протянул руку, стирая потоки дождя со стекла… Стоп! Я потряс головой, с удивлением понимая, что стою, прижавшись носом к окну танцевальной студии. Я даже не заметил, как вышел под проливной дождь и пересек дорогу. Вот была бы потеха! Мстислав Комаров сбит электромобилем у дверей участка.
Я отшатнулся, пока меня никто не заметил. Определенно, необходимо поспать: доработался до видений. Но прозвучали финальные аккорды мелодии, пары застыли в разных позах, и я наконец увидел