Кровавый Дунай

Глава вторая «По морям, по волнам, нынче здесь, завтра — там…»

— Хлопцы, а теперь скажите мне, как моряки моряку — из вас хоть кто-нибудь корабль вблизи видел? Не говоря уж о том, чтобы им управлять?

Сидящий напротив Савушкина старшина, подкинув в едва тлеющий огонь костра небольшую вязанку хвороста, которую пламя тотчас взялось радостно пожирать — ответил:

— Я бачив. Пьять дней в море болтались… Та не дай бог ще раз такого…

Савушкин кивнул.

— Я помню твою историю. Вы там на вёслах сидели. А капитан, — Савушкин кивнул в сторону словака, донельзя вымотавшегося и уже клевавшего носом, — говорит, что есть шанс погрузится в какую-то моторную лодку. Отсюда и мой интерес… — Помолчав, командир группы вздохнул: — Но судя по дружному молчанию, мотористов среди нас нет… Ладно, отбой. Сегодня и так, слава Богу, до перевала без происшествий добрались, надо сил набраться на завтра. Всем спать! Я дежурю первым, потом подыму Некрасова.

— Есть! — буркнул снайпер.

Котёночкин, глянув на словака — произнёс вполголоса:

— Лёша, надо бы втроём погутарить…

Савушкин усмехнулся.

— Военный совет хочешь устроить? Как Кутузов в Филях? — Помолчав, кивнул: — Хорошо, пусть бойцы укладываются в кузов — палатку ставить уже не будем, шинелей там и всяких кожухов хватает — ну а мы посидим у костра с четверть часика, обкашляем ситуацию… Главное — чтобы Сусанин наш не заснул. — И капитан кивнул в сторону словака, дремлющего напротив. Затем, повернувшись к бойцам, иронично промолвил: — Время отбоя наступило три минуты назад. Витя, тебе осталось пятьдесят семь минут на сон.

— Уже сплю. — Буркнул снайпер и полез в кузов — вслед за ним через задний борт в «блитц» забрались Костенко и радист. Савушкин произнёс вдогонку:

— Две плацкарты подготовьте для комсостава! — И, повернувшись к словаку, добавил: — Иржи, давай сюда, поближе. — Когда капитан Стоян пересел, Савушкин продолжил: — Итак, военный совет считаю открытым. Как и положено, сначала говорит самый младший по званию. Давай, Володя, излагай свои мысли.

Котёночкин пожал плечами.

— Мыслей негусто, а толковых вообще нет. Скажу одно — к этому поиску мы вообще не готовились. Ничего не знаем — ни о театре, ни о противнике. То есть вообще ничего. Я немного знаю по-венгерски, и то — факультативно. Бойцы — по дюжине ходовых фраз. Вы, товарищ капитан — аналогично. Поэтому считаю необходимым, прежде, чем перейти границу — пару дней потратить на подготовку, послушать эфир, порасспрашивать местных… Иржи, вы хорошо знаете венгерский?

Словак сначала не понял, что Котёночкин обращается к нему, затем, спохватившись, ответил:

— Так, добре… Сом з Комарно. То ест Комаром. Моя класа бил… бил венгерский. Словаков било три. — И смущённо улыбнулся, давая понять, что знание венгерского в такой ситуации — просто жизненная необходимость.

Лейтенант кивнул.

— Уже хорошо. Вы с нами до Левице? Или до Комарома?

Стоян, мгновенно посерьезнев, ответил, глядя Котёночкину в глаза:

— До Будапешта. Или до конца…

Савушкин хмыкнул.

— Извини, Володя, что тебя перебиваю, но надо прояснить ситуацию нашему словацкому союзнику. Иржи, — промолвил капитан, обращаясь к Стояну: — Мы — разведывательная группа Красной армии. Сейчас ты нам помогаешь добровольно — но так дальше быть не может. Завтра в семь тридцать утра я буду докладывать в Москву о готовности и составе группы. И если я тебя в неё включу — ты становишься её членом. И обязан будешь выполнять мои приказы и те служебные обязанности, которые я тебе определю. Беспрекословно, точно и в срок. Себе ты уже принадлежать не будешь — решать твою судьбу буду я, как командир группы. Так что ты за ночь подумай, хочешь ты этого или нет, время у тебя есть. Пока ты человек свободный и помогаешь нам по своему желанию. Завтра ты или им остаёшься — или становишься военнослужащим Красной армии. Подумай…

Словак кивнул.

— Розумем. Але я всё решил. Юж давно. В Белоруссия… — Помолчав, капитан продолжил: — Служив охранна дивизия. Сторожили железный дорога. Пят месяцы. Тераз путаю словы, но руштину знав добре. Вспомню. Бил в Борисов. Сторожили мост над Березина, потом немцы стали сами сторожить. Не помогло, — едва заметно улыбнулся словак, — Партизанты взорвали тей мост. Едны дроговы майстар носил выбушнины, тол… Як то на руштина?

— Взрывчатка. — Произнёс Котёночкин.

— Так. Три месяцы носил по едной пачка и взорвал. Не вем, как его презвиско… Моя рота бил под Плещеницы. Немцы нас сняли и отправили Словакия — когда капитан Налепка увёл свой рота в партизанты[3]… Словаки стали… несполахливы. Не вем, як то руштина… Нема довера.

— Понятно. — Капитан Савушкин кивнул и добавил: — Значит, ты с нами?

— Так. И я вем Дунай… И мотор на лодка! — И широко улыбнулся, давая понять, что понял разговор Савушкина со своими бойцами.

Савушкин хмыкнул.

— Ну до лодки ещё надо добраться… Как нам ехать?

Стоян вздохнул.

— Надо в ноци, але…