Кровавый Дозор

Тем не менее, этот ее взгляд меня слегка отрезвил, я на какое-то время притих и постарался не делать резких движений. Сознание включалось медленно, рывками, я как будь-то выныривал из густого тумана и, по мере появления, получал способность формулировать вопросы самому себе. Как я здесь оказался? Кто все эти люди? Куда мы, действительно, летим? — во мне начинала нарастать паника, я принялся крутить головой в попытках найти любые внешние признаки, способные хоть что-то подсказать мне, но в ответ видел лишь нейтральное убранство салона самолета и безлико-равнодушные лица пассажиров. Друзья это или враги? А может просто сопровождающие? Кто меня позвал, неужели это Хозяин Хозяев воспользовался своим даром, и сейчас вокруг меня сидят одни вампиры, делая вид, что я им абсолютно не интересен? Но зачем я ему, мы же только недавно встречались?!

Зов опустошил меня полностью, выпил, высушил, как вампиры высушиваю свои жертвы. Не было сил двигаться, думать, переживать… Мне стала понятной реакция людей, летящих на Зов, как бабочки на свет — быстрее, быстрее, нужно успеть, ведь если я не успею, то могу потерять его, а жить без этого Зова я больше не смогу!

А вот я не успел, не долетел… Но что, если я и сейчас продолжаю к нему лететь? Может, меня просто отпустили, чтобы я помучился, пока лечу, потому что все равно из самолета никуда не денусь, зачем тратить на меня лишние силы! Или он не работает на высоте 10000 метров, но стоит авиалайнеру приземлиться, как Зов меня снова подхватит и понесет в туманную неизвестность? Какой-то частью своего сознания я понимал, насколько это опасно и практически безнадежно, но и отказаться от мысли о нем я тоже не мог, для этого у меня не было ни сил, ни желания…

В салоне было немного прохладно, я слегка продрог и время от времени содрогался от мелкого озноба, в такие моменты соседка справа снова начинала коситься в мою сторону, пытаясь отодвинуться от меня подальше, но я ничего не мог с собой поделать и продолжал дрожать всем телом. «Хорошо хоть зубами не цокаю!» — успокоил я себя и тут же цокнул два раза. «Не думать об этом, не думать!» — внушал я себе, но, наверное, к ознобу добавлялось еще и нервное напряжение, перемешанное с чувством бессилия что-либо изменить, в этот момент я казался себе полуживой рыбой, которую поймали на крючок и затем выбросили на песчаный берег. И неизвестно, что ждет впереди — сковородка, засолка на таранку или просто отдадут поиграться коту. Я ждал и в тот же момент боялся приземления, ведь в любой момент Зов мог возобновиться и я отлично понимал, что с радостью побегу навстречу своей гибели.

То ли я немного успокоился, то ли в салоне стало теплее, но дрожать я перестал и просто сидел в своем кресле, сжавшись в комок и опасаясь задремать даже на минутку. Соседка, заметив, что я больше не дергаюсь и не задаю глупых вопросов, успокоилась и перестала обращать на меня внимание, но я почему-то был уверен, что она тщательно за мной наблюдает и, стоит мне снова начать нервничать, как она хищно улыбнется, показывая мне свой левый клык и прошипит в ухо: — «Сидеть!» Запугав самого себя, я так и просидел в своем кресле до того момента, когда в салон вошла стюардесса и на русском и французском языках сообщила, что наш рейс Москва — Париж подходит к концу, мы подлетаем к аэропорту Шарль-де-Голль, просьба пристегнуться и оставаться на своих местах до полной остановки авиалайнера.

Итак, на одно неизвестное меньше. Франция, Париж. Не самый худший вариант — в Париже я уже бывал неоднократно, город хорошо знал, а французский язык по-прежнему оставался в моем арсенале — в отличие от многих других, которые я мгновенно забыл, превратившись в человека. Но оставались вопросы, ответ на которые еще предстояло найти — кто и зачем меня сюда пригласил, а точнее, похитил и привез? И возобновится ли Зов после приземления?

Я прекрасно понимал, что если снова погружусь в пучину Зова, то уже никогда не смогу из него выбраться, и поэтому, когда самолет сначала коснулся своими шасси взлетно-посадочной полосы, а затем и полностью остановился у здания терминала, я вздохнул с облегчением — все-таки Зов меня отпустил! Я проследил взглядом за выходящими попутчиками, но никто не интересовался мной, все казались озабоченными своими личными делами и старались побыстрее покинуть надоевший самолет, и даже моя соседка выскочила из салона одной из первых. Забрав свою сумку, я поплелся за последним выходящим, приветливо кивнул стюардессам на пожелание хорошо провести время в «прекрасной столице прекрасной Франции», и вошел в здание авиатерминала. Отстояв небольшую очередь на паспортном контроле, я вышел в зал для встречающих, с тайной надеждой, что сейчас все образуется и станет на свои места, но на выходе никто ко мне не подошел, никто не размахивал табличкой «Антон Городецкий», и я какое-то время просто растерянно стоял, всеми забытый и никому не нужный.