Кровавая работа

– Да уж, – протянул Маккалеб, не особо вслушиваясь.

Его мозг лихорадочно прикидывал варианты. И вскоре тот подвернулся. Они как раз сворачивали к магистрали.

– Кажется, придумал. Едем в Седарс.

Глава 30

Припарковавшись у клиники, они первым делом направились в западное крыло, где находился кабинет Бонни Фокс. Приемная пустовала, секретарша Бонни, неулыбчивая женщина по имени Глэдис, сообщила, что доктора нет.

– Она в северном крыле, обратно сегодня не собиралась, – хмуро поведала Глэдис. – Вы за выпиской?

– Пока нет.

Поблагодарив недовольную секретаршу, Маккалеб увлек Грасиэлу к выходу. Суть реплики Глэдис сводилась к тому, что Бонни совершает обход на шестом этаже в северном крыле больницы. По переходу третьего этажа они добрались до северного крыла, а оттуда на лифте поднялись на шестой, в отделение кардиологии и трансплантации. Маккалеб уже порядком устал таскать с собой неподъемную сумку.

Часто бывавший в отделении, Маккалеб чувствовал себя как рыба в воде и хорошо вписывался в обстановку. Грасиэла в униформе медсестры вписывалась еще лучше. Маккалеб уверенным шагом направился к палатам, где лежали претенденты на трансплантацию и те, кто восстанавливался после операции. В той же стороне располагался сестринский пост. Бонни Фокс наверняка где-то там.

По пути Маккалеб заглядывал в распахнутые двери палат, но вместо Бонни видел там изможденные силуэты преимущественно стариков. Те, кто еще не дождался своей очереди, были подключены к аппаратам, их срок стремительно приближался, а шансы на спасение таяли. Внезапно Маккалеб заметил уже знакомого парнишку. Тот сидел, откинувшись на подушку, и в одиночестве смотрел телевизор. Многочисленные трубки и провода тянулись из-под рукава больничной пижамы к приборам и мониторам. Убедившись, что Бонни в палате нет, Маккалеб поспешно отвернулся. Смотреть на юных пациентов было невыносимо. Еще тяжелее было осознавать, что смерть буквально наступает им на пятки. Молодой организм отказывался служить своим хозяевам, которые даже не успели нагрешить. Перед внутренним взором Маккалеба промелькнули топи Эверглейдса, следственные группы, наводнившие Утробу Дьявола – черную бездну, куда канула его вера в справедливость.

Им повезло. Бонни Фокс обнаружилась на сестринском посту. Перегнувшись через стол, она убирала историю болезни на полку. Наконец Бонни выпрямилась, обернулась и ахнула:

– Терри?

– Привет, док.

– Что стряслось? У тебя…

– Нет, нет. – Маккалеб успокаивающе замахал руками.

Только сейчас Бонни заметила Грасиэлу и в недоумении нахмурилась.

– Я пришел не за выпиской, – сообщил Маккалеб. – Мы можем где-нибудь уединиться буквально на пару минут? Есть разговор.

– Терри, у меня обход, а ты заявляешься сюда без предупреждения и требуешь…

– Док, дело важное. Фактически вопрос жизни и смерти. Уверен, ты согласишься со мной, когда узнаешь, о чем речь. Но на нет и суда нет. Если откажешь, я заберу бумаги и впредь тебя не побеспокою.

Бонни сердито тряхнула головой и обратилась к медсестре на посту:

– Энн, какие палаты свободны?

Та облокотилась на стол и провела пальцем по планшету с прикрепленным к нему списком.

– Десятая, восемнадцатая и тридцать шестая. Выбирайте.

– Я буду в восемнадцатой, поближе к Козлову. Если он позвонит, скажите, я освобожусь через пять минут. – Последние два слова Бонни сопроводила выразительным взглядом в сторону Маккалеба.

Доктор повела гостей в палату. Замыкавший шествие Маккалеб плотно закрыл за собой дверь и плюхнул тяжелую сумку на пол. Бонни привалилась к спинке кровати и, отложив историю болезни, скрестила руки на груди. Маккалеб кожей чувствовал исходящую от нее злость, направленную исключительно на него.

– У вас пять минут, – отчеканила Бонни. – Кто твоя спутница?

– Грасиэла Риверс. Я тебе про нее рассказывал.

Бонни не колеблясь обрушила свое негодование на Грасиэлу.

– Вы втянули его во все это, – процедила она. – Меня он слушать не желает, но вы ведь медсестра, должны понимать. Только посмотрите на него! Бледный, под глазами синяки. Хотя еще неделю назад он лучился здоровьем. Лучился, мать его! Я даже вернула его историю болезни на пост, настолько все складывалось хорошо. А теперь… – Бонни обреченно указала на Маккалеба.

– Я сделала лишь то, что посчитала нужным, – ответила Грасиэла. – Отважилась попросить о помощи…

– Решение было за мной, – перебил Маккалеб. – И я его принял. Сам.

Бонни раздосадованно отмахнулась от их объяснений и, выпрямившись, жестом велела Маккалебу сесть на кровать.

– Снимай рубашку и продолжай говорить. У тебя еще четыре минуты.

– И не подумаю, – отрезал Маккалеб. – Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, а не мой пульс.

– Ладно, излагай. Пациенты не маленькие, потерпят. Излагай.

Бонни побарабанила костяшками по истории болезни.

– Вот, например, Козлов. Пару месяцев назад вы были с ним в одной лодке. Бедолага существует исключительно на аппаратах, а донора все нет. Еще мальчик тринадцати лет, у него…

– Может, дашь мне вставить хоть слово?

– Я бы рада, но меня всю трясет от злости.

– Тогда выслушай. Может, потом твое настроение изменится.

– Сомневаюсь.