Кровь и железо

— Ааааааах! — прорычал Логен, завизжал и начал изо всех своих сил пинаться босой пяткой. Он пробил кровавую рану в голове шанка, но тот не перестал кусать, и чем сильнее Логен пинал, тем больше его руки соскальзывали с корня. Теперь пальцам уже почти не за что было держаться, и то, что осталось от корня, могло обломиться в любой миг. Логен постарался забыть о боли в руках, о боли в ладонях, о зубах плоскоголового в ноге. Он упадёт. Выбор был лишь между падением на камни и падением в воду, и это значило, что выбора на самом деле нет.

Когда есть дело, лучше сделать его, чем жить в страхе перед ним. Так говорил отец Логена. Так что он покрепче упёрся ногой в каменную поверхность, последний раз глубоко вздохнул, и изо всех оставшихся сил бросился в пустоту. Логен почувствовал, как зубы отпустили его ногу, потом разжались руки, и на миг он освободился.

А потом стал падать. Быстро. Мимо проносились стены ущелья — серый камень, зелёный мох, пятна белого снега — всё крутилось вокруг него.

Логен медленно повернулся в воздухе, бесцельно молотя руками и ногами. Он был слишком напуган, чтобы закричать. Ревущий ветер хлестал по глазам, драл одежду, перехватывал дыхание. Логен увидел, как рядом здоровенный шанка ударился лицом в скалу. Увидел, как тот переломился, отскочил и шлёпнулся, наверняка мёртвый. Приятное зрелище, но удовлетворение Логена жило не долго.

Вода пришла к нему навстречу. Она ударила Логена в бок, как бешеный бык, выбила воздух из лёгких, вышибла сознание из головы, засосала его и утянула вниз, в холодную темноту…

Часть I

Клинок сам провоцирует насилие[5]

Гомер

Выжившие

Плеск воды. Это было первое, что он услышал. Плеск воды, шелест деревьев, какой-то щелчок и щебет птицы.

Логен чуть приоткрыл глаза. Свет сквозь листву, яркий и расплывчатый. Это и есть смерть? Тогда почему так больно? Весь левый бок пульсировал. Логен попытался хорошенько вздохнуть, поперхнулся, прокашлялся водой, сплюнул грязь. Застонал, перекатился на четвереньки, выполз из реки, охая сквозь стиснутые зубы, и упал на спину, в ил, мох и трухлявые ветки на берегу.

Немного полежал, глядя в серое небо над чёрными ветвями. Дыхание свистело в воспалённой глотке.

— Я всё ещё жив, — прохрипел он сам себе. Всё ещё жив, несмотря на все старания природы, шанка, людей и зверей. Промокший насквозь, распластавшийся на спине, он тихо рассмеялся. Слабым, булькающим смехом. Хочешь сказать что-то одно про Логена Девятипалого — говори, что он умеет выживать.

Над болотистым берегом реки подул холодный ветер, и смех Логена медленно стих. Одно дело выжить, и другое — оставаться в живых и дальше. Он сел и поморщился от боли. Пошатываясь, поднялся на ноги и прислонился к ближайшему дереву. Соскрёб грязь с носа, с глаз, с ушей. Стащил мокрую рубаху, чтобы осмотреть повреждения.

От падения весь бок покрывали синяки. Все рёбра были в синих и фиолетовых пятнах. Прикасаться больно, ничего не скажешь, но по ощущениям вроде ничего не сломано. Нога превратилась в месиво. Вся в крови, изодранная зубами шанка. Болело сильно, но ступня неплохо двигалась, а это главное. Ступня ему понадобится, если он собирается отсюда выбраться.

У него всё ещё висел нож в ножнах на поясе, и Логен был очень этому рад. По его опыту, не бывает слишком много ножей, а этот нож был хорошим. Но всё-таки перспективы были неважными. Он остался сам по себе, в лесах, кишащих плоскоголовыми. Он понятия не имел, где находится, но мог идти вдоль реки. Все реки текли на север, с гор в холодное море. Надо идти вдоль реки на юг, против течения. Идти на юг и взбираться вверх, в Высокогорье, где шанка не смогут его отыскать. Это единственная возможность.

В это время года там будет холодно. Смертельно холодно. Логен посмотрел на свои босые ноги. Такая уж его удача: шанка напали, когда он снял сапоги, чтобы срезать мозоли. Плаща тоже нет — Логен ведь сидел у костра. В таком виде он в горах и дня не протянет. Руки и ноги почернеют ночью, и он постепенно умрёт, не дойдя до перевалов. Если раньше не помрёт с голоду.

— Бля, — пробормотал он. Надо вернуться к лагерю. Надо надеяться, что плоскоголовые ушли дальше. Надеяться, что они хоть что-то после себя оставили. Что-то, что поможет ему выжить. Получалось ужасно много надежд, но выбора у не было. Выбора у него никогда не было.

К тому времени, как Логен нашёл нужное место, пошёл дождь. Мелкие капли прилепили волосы к черепу и насквозь промочили одежду. Он прижался к заросшему мхом стволу дерева и посмотрел в сторону лагеря. Его сердце стучало, пальцы правой руки крепко, до боли, сжимали скользкую рукоять ножа.