Кровь данов

Тарх знал, как отдавать приказы в бою. Умел говорить так, чтобы в сутолоке боя приказ услышал каждый. Давил глоткой и властью. Влетевший в стену рядом с головой камень разлетелся на множество осколков. Один из них оцарапал щеку. Еще один булыжник вновь врезался в щит.

«Эдак меня полуголое быдло одними камнями забьет», — подумал Тарх, двигаясь вдоль стены. Он разглядел низкую дверь, обитую железными полосами, и прибавил шаг, продолжая работать щитом. Один из рабов, с поднятой над головой киркой, бросился на Быка. Ему в затылок врезался камень, и он рухнул. Тело тут же скрылось под волной атакующих.

Толкнув дверь, Тарх спиной вперед влетел в темень барака. Захлопнув дверь перед самым носом обезумевшей от пережитого страха и пролитой крови толпы, Бык взялся за засов. И не нашел его. Проклятье! В темени барака он разом ослеп. Тарх зашарил по стене рядом, но бруса так и не обнаружил.

Бык привалился плечом к двери и уперся в нее. В дверь вдарили со всей силы, но Тарх удержался.

«Как бы сейчас кинжалом в спину не получить, — мелькнула глупая мысль, — вдруг тут есть кто…»

Он подставил под низ двери ступню, придавил коленом, продолжая удерживать полотно плечом. Отбросил щит и свободной рукой провел по стене вокруг. Дверь задрожала, сотрясаясь от ударов. Засов так и не находился. Снаружи послышались скулеж, вой, короткий звон железа, стоны. Рабы добрались до надсмотрщиков. Это раззадорило толпу. Теперь они уже не молчали.

— Открывай, открывай, горский ублюдок!

— Овцелюб вонючий!

— Давай, давай его сюда!

— Тащи, вытаскивай!

Дверь зазвенела. Ее рубили топорами, что забрали у поверженных скайдов. Тарх шумно выдохнул раз, другой и крепче сжал меч. Отпустил дверь, резко сместился с прохода и прижался к стене. Дверь распахнулась, вперед влетел вооруженный топором раб. Тарх умело рубанул его, укладывая наземь прямо в дверном проеме. Толпа вдавила следующего, которого Тарх встретил ударом рукояти в лоб, — времени и места на замах уже не хватало, — и пинком отправил поверх первого поверженного. Очередного врага Бык встретил, как и задумал, — ткнув острием меча в лицо. Тот истошно заверещал, а Тарх заорал с такой яростью, что за его спиной загудел эхом весь барак: «Дорр-рча! Дорр-ча!»

Снаружи немного притихли, и только раненный в лицо продолжал скулить.

— Что, заткнулись, голозадые?! — заревел Тарх. В неровном предутреннем свете он разглядел лица противников. Они растерялись и переглядывались. Ему удалось остановить их и сбить сумасшедший порыв.

Тарх захохотал во всю глотку, радуясь, что выкрутился. Здесь он мог сражаться хоть весь день. Вместе с ним захохотали потолочные балки, углы и стены пустого барака. Тарх снова — на сей раз победно — закричал: «Дорр-рча! Дорр-рча!»

— Чего разорался, горлопан? — раздался усталый голос.

Тарх узнал голос Плака. Бык нагнулся, подобрал щит, надел его на руку и выбежал наружу. Толпа недовольно загудела, кое-где взметнулись руки, грозя кулаком.

— А ну, цыц! — скомандовал Плак. Он стоял окруженный парой десятков воинов, забрызганный кровью. — Это свой.

— Какой же свой? — закричал кто-то из толпы. — Овцелюб он!

— Наших порубил!

— И командовать, гад, взялся! А сам и говорит-то нечисто!

Тарх мысленно ругнулся. Хорошо еще хоть не на дорча стал приказы отдавать! Имперский-то у него и вправду так себе…

— Я ж с надсмотрщиками дрался, — Тарх кивнул в сторону поверженных. — Оружия вам добыл…

При звуках его голоса толпа вновь недовольно заворчала, но Тарх ее уже не опасался. Куда важнее другое. Он увидел, как невдалеке в казармы врываются орущие толпы, и подошел к Плаку.

— С Черепом что? Где он?

— Там, у стены, — качнул головой Плак. — И здоров же ты орать…

— Потом, — коротко прервал Тарх.

Из казармы, в которую только что вбежали полуголые, чумазые фигуры, вылетели наружу скамьи, столы, свертки. Каждый предмет толпа на улице встречала восторженным ором. Стоящие рядом рудничные невольники покосились в темноту распахнутой двери, из которой только что вышел Бык. И сделали маленький шаг вперед.

— Бегом к Коске, бегом! — крикнул Тарх Плаку, увлекая его за собой.

Коска отдыхал после боя. Сидя на плоском камне, смотрел на догорающие огни на склоне. Он услышал топот и повернулся.

— Жив, значит, — встретил он Быка. — А говорил, в сторонке посидишь…

— Зима на носу, — огорошил его Тарх. — У тебя теперь куча воинов. И имперцы на подходе. А сейчас громят то, что поможет нам перезимовать! Нам каждая ложка, каждая щепка нужна!

Коска встал.

— Надо этих, рудничных, в Скайдану уводить, — коротко сказал Бык. — Пока кровь кипит.

Думал Коска недолго — три-четыре удара сердца.

— Дорога к селу — вот эта? — Он махнул рукой на уходящую наверх широкую тропу с колеей от колес.

Бык кивнул. Коска повернулся к Плаку.

— Возьми своих, оббеги кругом. Кулаками сильно не маши, не зли людей попусту. Скажи, главный говорить будет.

Коска Копон поднялся и показал рукой на склон.

— Видишь камешек?

На склоне, между лагерем и подземными норами-входами в шахты возвышался отдельно стоящий здоровенный валун. Плак бросил на него взгляд и кивнул.

— Туда всех и гони. С него говорить буду.