Кровь ацтека. Тропой Предков

Ну и дела! Эх, вот бы сейчас оказаться на сиденье рядом с Еленой — ох и врезал бы я этой старой ведьме!

   — Но, мама, она всего лишь глупая девчонка с дурацкими идеями, — заступилась за Елену другая женщина.

   — Значит, ей пора повзрослеть и усвоить своё место как женщины. Какой женой она станет для нашего Луиса, если голова у неё забита этими безумными идеями?

   — Я выйду замуж за того, за кого сама захочу.

Последовала очередная пощёчина. Dios mio, а у этой девушки есть сердце.

   — Ты должна помалкивать до тех пор, пока я не обращусь непосредственно к тебе. Ясно? И чтобы больше мы не слышали от тебя ни слова.

В этот момент Луис издал гадкий смешок: похоже, наскоки на будущую жену его забавляли.

   — Дон Рамон объяснил мне, как надо управляться с женщинами, — заявил этот щенок, — и поверь мне, Елена, моя рука будет твёрдой.

Я при этом аж дёрнулся, так что чуть не выдал себя. Надо же, и тут Рамон!

   — Он сказал мне, что женщины — всё равно как лошади, — не унимался Луис. — Кобылки поначалу бывают строптивыми, и, чтобы хорошенько их объездить, нельзя забывать про плеть.

Мать Луиса рассмеялась, и её грубый смех перешёл в резкий хриплый кашель. Слышал я такой на улицах, его называли смертным хрипом. Рано или поздно эта женщина начнёт харкать кровью, а вскоре после этого отойдёт в мир иной.

Вздумай тот чародей на ярмарке погадать на её душу, у него наверняка выпал бы гроб.

Но единственной реакцией Елены на все их насмешки было холодящее кровь молчание. Что за выдержка у этой девушки! Если Луис вообразил, будто способен объездить эту строптивую лошадку, его постигнет горькое разочарование.

   — От твоей замужней кузины я слышала, будто ты кропаешь стихи, — не унималась старуха. — Это не занятие для девушки из приличной семьи. Вот вернём тебя дону Диего и обязательно обсудим с ним этот вопрос — и этот, и некоторые другие. Судя по твоим высказываниям, Елена, тебе присущи странные интересы, какие возникают только от праздности и по наущению дьявола. Богу неугодно, чтобы девицы предавались подобным помыслам, и я, если потребуется, собственноручно выбью из тебя бесовские наваждения плетью.

Со своего наблюдательного пункта я видел, как Елена нетерпеливо и раздражённо постукивает ногой. Чувствовалось, что она, хоть и сдерживала себя, внутри вся кипела. Однако запугать её старухе уж точно не удалось.

Голенище сапога Луиса украшала серебряная нашлёпка в форме выгравированного фамильного герба — роза и сжатая в кулак стальная рыцарская перчатка. И почему-то в этом гербе мне почудилось нечто знакомое, хотя похожими эмблемами пользовались многие родовитые испанцы.

Мощённые камнем улицы сменились песчаной дорогой на Ялапу, которая вела нас через дюны и болота. Дорожный грунт укрепляли брёвнами, однако дальше предгорий карета всё равно проехать не могла. В горах путники передвигались верхом, пешком или в паланкинах.

Я понятия не имел, куда направляется эта компания, ясно было лишь, что в сторону Мехико, но зато я точно знал, что, каков бы ни был пункт назначения, в карете дотуда точно не добраться. Скоро всем придётся пересаживаться на мулов или лошадей. Я как раз уже начал задрёмывать, когда кучер крикнул хозяевам, что карету останавливают soldatos.

Несколько мгновений спустя послышался мужской голос:

   — Прошу прощения, сеньор, сеньоры и сеньорита, но мы проверяем всех, кто покидает город. Произошло страшное преступление: гнусный вор lépero хладнокровно убил любимого всей беднотой Веракруса доброго священника. Негодяй распорол ему живот и, судя по всему, повернул клинок в ране. Очевидно, священник поймал его на воровстве.

Хуанита ахнула. Я почувствовал, как напряглись ноги Елены. Гнусное обвинение подвергло её совесть испытанию. В моей голове звучали слова отца Антонио: «Если они тебя поймают, тебя уже ничто не спасёт».

   — А вы уверены, что это сделал он? — спросила Елена. От волнения она даже забыла, что старуха строго-настрого велела ей молчать.

   — Ещё как уверены, сеньорита! Это не первое убийство, которое он совершил!

iAy caramba! Чёрт побери! Мои преступления так и множатся.

   — А если злодея поймают, он предстанет перед судом? — осведомилась девушка.

Стражник рассмеялся.

   — Ну какой суд, сеньорита? Он же метис, lépero, полукровка. Если алькальд проявит милосердие, мерзавца не будут подвергать слишком суровым пыткам, а просто казнят.

   — А каков он с виду? — заинтересовалась Елена.

   — Сущий дьявол. Ростом выше меня, физиономия страшная, глаза настоящего убийцы, дьявольская усмешка, а зубы как у крокодила. С первого взгляда ясно, что это закоренелый злодей.

   — Но он всего лишь мальчик! — воскликнула Елена.

   — Ну ладно, — сказал солдат, — можете ехать дальше.

Когда наша карета двинулась с места, старая матрона не преминула обратиться к Елене:

   — А откуда ты знаешь, что он мальчик?

Я похолодел от страха, услышав этот вопрос.

   — Откуда... ну... я... я слышала, как люди обсуждали это происшествие рядом с каретой, когда я выходила.

   — Почему ты задаёшь так много вопросов?