Кровь ацтека. Тропой Предков

Испанский солдат, роль которого исполнял карлик, продолжил свою речь. Яростно жестикулируя, взмахивая то плащом, то широкополой шляпой кабальеро, он говорил о бесстрашии испанских мужчин и о праведности всех испанцев — солдат, купцов и скромных земледельцев. Как и Матео, карлик годился больше для того, чтобы играть павлина, чем скромного гуся.

— Честь — это не право и привилегия одних лишь знатных особ, — витийствовал карлик, — она присуща каждому, кто действует так, как подобает мужчине! Мы, испанцы, величайшая нация в мире! Наши армии — самые сильные, наш король — самый великодушный, наша культура — самая славная, наши мужчины — самые отважные, наши женщины — самые красивые и самые добродетельные!

Последовала буря аплодисментов.

После каждого монолога ещё один артист под гитару исполнял нам баллады, восхвалявшие мужество и воинскую доблесть испанских мужчин, а также их верность возлюбленным и чести.

С оружием не расстаюсь никогда,
Постель на холме холодна,
Там вместо лампады мне светит звезда,
Вся жизнь моя — это война.

Как долги походы, как трудны пути,
Сколь краток, прерывист мой сон,
Удел мой — всю землю до края пройти,
Я клятвой на то обречён.

И скачу я верхом по горам и долам,
И плыву я под парусом к дальним морям,
Проклиная планиду лихую,
Но, смеясь над судьбой, ворочусь я домой
И в ту ночь я тебя поцелую.

Далее действие разворачивалось очень быстро. Английский флибустьер вернулся, чтобы в очередной раз позабавиться с покладистой солдаткой, но нарвался на поджидавшего его мужа. После того как карлик произнёс очередную цветистую речь, сопроводив её множеством поклонов и жестов, он схватился с пиратом на мечах и, прикончив негодяя, сообщил зрителям, что теперь настала пора разобраться с женой.

В этом отношении публика, во всяком случае мужская её часть, была безжалостна. Неверность жены, вне зависимости от того, уступила она насилию или соблазну, равно как и от того, насколько сильно любил изменницу и презирал насильника муж, могла быть смыта только кровью. Честь превыше всего, тут уже не допускалось никаких сомнений и колебаний.

Однако полного единодушия среди зрителей отнюдь не было: напротив, мнения разделились, и вокруг стали бушевать настоящие страсти.

Так, один зритель возмущался тем, что женщина не заставила разбойника убить её, а другой возражал, что это не её вина и пират, не сделав этого, опозорил не её, а себя. Каждый отстаивал свою правоту с таким пылом, что клинки уже были извлечены из ножен, но тут снова вмешались две актрисы. Они встряли между разгневанными мужчинами, развели их по разным углам отгороженного одеялами пространства, а там быстро успокоили медовыми речами, обольстительными улыбками и неслыханными посулами.

Я таращился на женщин в полном ошеломлении, поражаясь их невероятной власти над этими свирепыми усатыми буянами, которые, казалось, только что были готовы разнести всё вокруг вдребезги. Madre de Dios[43], да ведь эти сладострастные красотки испокон веку и по всему миру просто вьют из нас верёвки! Мы воистину беспомощны в их руках. Достаточно многозначительной улыбки, двусмысленного движения, не говоря уже об упавшей подвязке, и мужчина оказывается на привязи, словно пёс.

Вообще-то в Веракрусе я больше водился со шлюхами, но издали видел и дам из порядочного общества, причём результаты наблюдений за ними подтверждались и увиденным здесь, на ярмарке. Женщины без труда превращали самых гордых и отважных мужчин в пускающих слюни идиотов, хотя вроде бы ни на миг не ставили под сомнение главенствующую роль этих machos hombres в обществе.

После того как актрисы утихомирили толпу, наш герой-солдат-карлик вернулся на сцену. Правда, я бы не назвал его возвращение счастливым. Лживая женщина вовсю втолковывала муженьку, будто сопротивлялась изо всех сил, но их у неё оказалось мало, так что она просто не могла защитить свою честь от насильника. А когда вконец одуревший солдат заметил, что, мол, лучшим выходом в таких случаях является самоубийство, нахалка заявила, что у неё не было для этого подходящего средства.

— Ты лживая шлюха! — взревел актёр-солдат-карлик. — Все порядочные женщины для этой цели носят на груди яд и, будучи похищены пиратами, могут быстро отправиться на тот свет и не позорить своего любимого мужа, а также братьев и отцов, которые в них души не чают.

Мужчины-зрители встретили эти слова гулом одобрения.

Наконец в ходе допроса правда вышла наружу. Выяснилось, что эта распутная особа нашему бравому солдату вовсе не жена: некая коварная мавританская шлюха, которая, пока герой воевал за короля в Италии, убила его верную супругу и заняла её место.