Читаем «Крот» в генеральских лампасах полностью

— А почему вы после выводов не выдвигаете каких-то своих предложений?

— Я делаю это всегда в том случае, если командование согласно с моими выводами.

— Хорошо. Мы согласны с вашими выводами. Что вы можете предложить?

— В таком случае я предлагаю следующее: первое — проверить через ПГУ КГБ СССР поступившие от Фреда сведения. Второе, если ПГУ подтвердит хотя бы часть сообщенных Фредом сведений, то выплатить ему денежное вознаграждение в том размере, которое он запросил. У меня лично не вызывает никаких сомнений, что только при этом условии мы сможем получить от него то, что хотим.

Начальник ГРУ долгим взглядом посмотрел на своего заместителя Ващенко, потом на Гульева и, кивнув ему головой, сказал:

— Вознаграждение в указанный Фредом тайник заложите лично вы. Даю вам неделю на сборы, чтобы выехать в командировку в Вашингтон на два месяца.

— Благодарю вас за доверие, товарищ генерал армии…

* * *

Приказ на перевод в Военно-дипломатическую академию (ВДА) генерал-майора Полякова был подписан лично Ивашутиным, и потому сразу после отпуска ему пришлось вместо возвращения в Индию отправляться на юго-запад столицы, где предстояло занять прежнюю должность начальника разведывательного факультета.

Несколько недель, отработанных в ВДА, измотали его больше, чем все годы разведслужбы в Дели, а опасения, связанные с возможным разоблачением, окончательно встревожили. Периодическое составление и утверждение расписания занятий, замены чтения лекций и вся прочая каждодневная писанина стали для него сущим наказанием. Непреходящая тревога по поводу разоблачения да еще и рутинная, порядком надоевшая работа в академии вынудили Полякова позвонить Изотову и попросить у него аудиенцию. Тот не отказал и назначил встречу на следующий день.

Поляков явился к Изотову несколько позже назначенного времени. Начальник управления кадров поморщился — несвоевременный приход Полякова ломал уже запланированный график работы — и потому недовольно проворчал:

— Ну что там у тебя опять стряслось?

— Не могу я там больше работать. Верните меня на Хорошевку. Пусть даже не на оперативную работу. Например, в информационную службу к генерал-полковнику Зотову. На худой конец я согласен работать в любом вспомогательном отделе.

«Вот же наглец! — подумал Изотов. — Ему грозит арест, а он торгуется, где ему работать…»

Пожав плечами, Сергей Иванович встал из-за стола и, ничего не говоря, прошелся по кабинету. Месяц назад Ивашутин сообщил причину, по которой Полякова необходимо отстранить от оперативной работы, и предупредил о том, чтобы он со своим протеже держал ухо востро и не давал ему повода насторожиться. Сев опять за стол, Изотов смягчился и, чтобы не затронуть самолюбия генерал-майора Полякова, спокойно произнес:

— Мне кажется, ты рано ставишь вопрос о переводе на Хорошевку.

— Почему? — удивился Поляков [85].

— Потому что надо подождать, потерпеть. Ты хоть помнишь, с какой должности ты поехал в Индию военным атташе и главным резидентом?

— Да, помню. Тогда у меня все прекрасно получилось. А нельзя ли, Сергей Иванович, через некоторое время повторить подобный зигзаг с загранкомандировкой?

— А что?.. В самом деле неплохая идея! — отозвался Изотов и с хорошо скрытым лукавством продолжил: — У тебя большой опыт разведывательной работы, есть опыт руководства резидентурой. Сколько ты уже прослужил за кордоном?

— Около семнадцати лет. А всего в разведке — более тридцати.

— Да, это очень ценно, Дмитрий Федорович.

Скупая похвала начальника управления кадров стоила для Полякова в его положении очень многого. Он благодарно кивнул головой и, проглотив внезапно подкативший к горлу ком, хрипло произнес:

— Спасибо, Сергей Иванович. В последнее время я так редко слышу от вас добрые слова.

— Да ладно тебе! Ты у нас, как никто другой, обласкан повышениями в должности и высокими воинскими званиями, — парировал Изотов. — Нет, Дмитрий Федорович, тебе не стоит жаловаться на судьбу и на недостаток добрых слов. Ты лучше запасайся теперь терпением и жди, когда опять подвернется счастливый случай.

— Что ж, будем надеяться на такой хороший случай, — коротко обронил Поляков и направился к выходу.

Перспектива снова побывать в загранкомандировке приятно щекотала нервы генерала Полякова. Он остановился у порога и, обернувшись, сказал:

— А вы, Сергей Иванович, действительно, замолвите обо мне доброе слово генералу армии?

Изотов чуть усмехнулся: «Только этого мне не хватало в нынешней ситуации», — подумал он и сквозь зубы произнес:

— Нет, Дмитрий Федорович, тут я тебе не помощник. Не могу я заместителю начальника Генштаба молвить о ком-то слово. Он вон, — Изотов указал пальцем вверх, — насколько выше меня сидит…

— В таком случае вы все равно не забывайте обо мне, — приоткрыв дверь, с ухмылкой бросил Поляков.

Изотов нервно дернулся, встал, исподлобья посмотрел на него и презрительно ответил:

— Всего доброго, Дмитрий Федорович.

* * *
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии