А примерно через год резидентура ГРУ в Нью-Йорке получила от некоего «Доброжелателя» весьма важные сведения о методах и признаках, по которым ФБР устанавливает принадлежность к разведке сотрудников советских загранучреждений в Нью-Йорке. Кроме того, он сообщил номера пятидесяти семи квартир жилого дома Представительства СССР при ООН, оборудованных техникой подслушивания. А самое главное — он известил резидентуру ГРУ в Нью-Йорке о наличии в ЦРУ весьма ценного агента, работающего в системе Генерального штаба Министерства обороны СССР. При этом «Доброжелатель» ставил условие, что он готов выдать этого агента и подтверждающие материалы ФБР, если в указываемый им тайник будут заложены тридцать тысяч долларов. О себе «Доброжелатель» сообщал:
В московском военном разведцентре не исключали, что предлагаемые «Доброжелателем» сведения могли быть целенаправленно запущенной дезинформацией в целях сковывания работы ГРУ и последующего направления его усилий по ложному пути. Поэтому руководство засомневалось в целесообразности установления контакта с фэбээровцем и выплаты ему денежного вознаграждения. Когда об этом узнал ставший к тому времени начальником управления генерал-лейтенант Гульев, то он запросил у заместителя начальника ГРУ вице-адмирала Ващенко для ознакомления материалы «Доброжелателя» для оценки их достоверности.
— Если же мне покажется, что «Доброжелатель» — это чистейшей воды подстава, — заметил Гульев, — тогда мы направим запрос в Первое главное управление КГБ с целью перепроверки поступивших к нам материалов от него…
— Нет, Леонид Александрович, — остановил его Ващенко, — не надо информировать ПГУ об этом инициативнике. Ребята там хваткие, они не упустят своего шанса и могут запросто прибрать его к своим рукам. Мы лучше направим вас в командировку в США, чтобы вы на месте во всем разобрались. Установили бы контакт с этим американцем, пусть даже безличный, через указанный им тайник и попытались бы выяснить о сотрудниках КГБ и ГРУ, которые, как он говорил в своем сообщении, уже завербованы или считаются в ФБР потенциальными кандидатами на вербовку. Это очень важно для нас. Неплохо было бы получить и сведения о тех пятидесяти семи сотрудниках нашего посольства и Представительства СССР при ООН, в квартиры которых внедрена спецтехника. Причем «Доброжелатель» подчеркивает, что установка такой техники обошлась американцам в полмиллиона долларов.
— Владимир Николаевич, а каким образом он передал нам эти сведения?
Ващенко вышел из-за стола, подошел к сейфу, вытащил из него зеленую папку и, подавая ее Гульеву, сказал:
— «Доброжелатель», давайте мы назовем его Фредом, вышел сам на нашего резидента в Нью-Йорке Скворцова. Хорошо зная методы работы ФБР против советских граждан, Фред, чтобы не скомпрометировать Скворцова, пришел в Представительство СССР при ООН и через дежурного передал по всем правилам оформленный почтовый пакет лично для Скворцова. Материалы Фреда я даю вам на четыре дня. Когда ознакомитесь с ними и проанализируете все, о своей оценке и выводах доложите мне лично.
Гульев кивнул и с улыбкой сказал:
— Беру встречное обязательство: доложить на один день раньше.
— А вот это радует, — улыбнувшись в ответ, произнес вице-адмирал и неожиданно добавил: — Мне известно со слов командира: вы утверждали и продолжаете утверждать, что Поляков — предатель…
— Да это так и есть на самом деле! — воскликнул Леонид Александрович.
— Я согласен с вами. Поэтому мы вполне серьезно прорабатывали вопрос о возможной командировке вас года на два в Вашингтон. Там находится резиденция ФБР, и там же работает наш «Доброжелатель». Главная цель командировки, как я говорил, — установить связь с Фредом и получить от него интересующую нас дополнительную информацию, в том числе и о Спектре. Так что готовься.
— Да я всегда готов к хорошим предложениям.
Через три дня генерал-лейтенант Гульев сообщил по телефону вице-адмиралу Ващенко о своей готовности доложить о результатах изучения материалов сотрудника ФБР Фреда.