Криптум

Я увидел сан’шайуумов в моей памяти, какими они были десять тысяч лет назад: красивая раса, сильная и чувственная, разумная, но не слишком отягощенная интеллектом, способная соблазнять другие виды своей почти универсальной красотой. Даже изворотливая. Среди сан’шайуумов все эмоции, казалось, сводились к безрассудной страсти. Единственные исключения в их историческом опыте – люди и Предтечи.

Наш корабль вырулил на длинную звездостремительную орбиту протяженностью в сотни миллионов километров. Вскоре был получен мощный сигнал с «Глубокого почтения».

– Айя, прометеец прерывает наше одиночество, заявляя, что он – Дидакт! – раздался хриплый, низкий голос, а следом появилось изображение – почти бесформенная масса мышц и покрытой шрамами кожи. Мы видели Воина-Служителя, пережившего, как показалось моему получившему новую информацию глазу, больше сражений и мутаций, чем Дидакт, причем некоторые из них прошли успешнее других. – Неужели это и в самом деле ты, мой давний соперник?

Дидакт и глазом не моргнул при виде того, что время сделало с его товарищем-прометейцем.

– Я же говорил тебе, что вернусь. У нас важное дело, и нам нужна помощь. Тут расставлены ловушки? Скажи правду.

– У тебя опять неприятности?

Дидакт обратился ко мне:

– Это Верификатор. Но что-то мне не нравится. Думаю, карантинный щит некоторое время назад был переведен в боевой режим.

– И что могло быть причиной? – спросил я.

Вид у Дидакта был настороженный и мрачный.

– Возможно, недавние карательные действия… Но сан’шайуумы были примерными гражданами после того, как их перевели сюда. Попытайся найти информацию о системе и планетах сан’шайуумов. – «Глубокому почтению» он сказал: – Сколько ты уже торчишь здесь без смены?

Мои пальцы летали, подавая команды датчикам. Я осмотрел две внутренние планеты на скане низкого разрешения, какой допускался карантинным щитом. Детали поверхности почти всюду были трудноразличимы. То, что мне удалось найти, лишь незначительно отличалось от информации корабельной анциллы. Детали словно перемешались. Мне тут же пришел на ум Фаун-Хаккор…

Возможности космического корабля – не такого корабля, как «Глубокое почтение», – не позволяли сделать какие-либо определенные выводы.

– Двенадцать веков, – сказал Верификатор. – Это были благодатные годы роста и размышлений. Совет назначил нас, старых воинов, охранять и защищать наших древних врагов, которые склонились перед силой Предтеч. Ты должен увидеть мою коллекцию сан’шайуумской резьбы. Я дорожу ею тем сильнее оттого, что она бесценна. Ни один Предтеча не интересуется артефактами поверженных врагов. Насколько я понимаю, ты намерен посетить мое суденышко.

– Это во-первых, – сказал Дидакт.

– Минуточку… Сейчас справлюсь у моего персонала. Нет, постой. У меня же нет персонала.

– Ты один?

Дидакт посмотрел на меня, словно спрашивая: «Неужели старые воины всегда одиноки?»

– Домен – мое единственное утешение, – сказал Верификатор. – Я познакомился с жизнью предков, о существовании которых даже не подозревал. Но в последнее время он не впускает меня…

– Я прилетел сюда с миссией от Библиотекаря, – сказал Дидакт. – Меня сопровождают двое людей, которых выбрала она. Нам нужно поговорить с вождями сан’шайуумов.

– Библиотекарь, Создательница… Она была здесь с какой-то миссией. Это вызвало некоторые затруднения. Ты, вероятно, заметил, что щит и сторожа приведены в боевое положение.

– Моя жена была занята, – сказал Дидакт.

Я продолжал изучать внутренние планеты. Видеть через щит мы могли немногое: почти все поверхности казались темными, вероятно, были повреждены.

– Не могу понять, почему кого-то интересуют эти реликты войны, – сказал Верификатор. – Время от времени я перехватываю сообщения о крупных мероприятиях, происходящих в столице. Я их игнорирую. Для меня там ничего нет, никаких приказов. Домен – это все, что у меня осталось, а его теперь тоже перекрыли. Ты не знаешь почему?

– Я бы хотел увидеть эти сообщения.

– Когда прилетишь, мы найдем их в корабельной памяти. Но позволить сан’шайуумам встретиться с людьми я не могу. Это запрещено. Мы разделили их не случайно, старый дружище.

– Мы можем приблизиться и обсудить?

Пауза. Верификатор долго крутил в своих мощных, грубых руках статуэтку. Наконец он сказал:

– Измени звездостремительную орбиту, настрой корабельную анциллу на эти коды, и сторожа не будут ставить заслоны на твоем пути. Рад услышать тебя! Живой друг из прежних времен. У нас с тобой есть что вспомнить!

Связь закончилась. Наш корабль изменил курс и настроил коды. Дисплей показал, что сторожа сняли заслоны в секторе, где наша орбита пересекала плоскость щита.

– Верификатор был великим воином и хорошим другом, но я никогда не считал его специалистом в изящных искусствах, – сказал прометеец. – Пусть датчики продолжают сканировать эти планеты.

Вид у Дидакта был взволнованный.

– Вызвать людей?

– Да. И пусть наденут броню.

Я отправился на корму, открыл каюту Чакаса и Райзера. Они неохотно поднялись, моргая сонными глазами.

Райзер волочил за собой броню.

– Я поссорился с голубой женщиной, – объяснил он. – Она мне не нравится.