Криптолог

– У меня такой же, и тоже с интернетом.

– Правда? А я думала, у вас старый мобильник…

– С чего вдруг?

– Больше подходит к вашей древней одежде.

– Древней?

Ее лицо не дрогнуло ни единым мускулом, между тем как Арне поднял бровь и оглядел себя. Даже Бернхард похвалил его новое пальто.

– По поводу этого пальто я советовался с женщиной.

– С ним всё в порядке. А вот воротник рубашки истрепался… И потом, этот ядовито-зеленый цвет…

– Хм… Вот и моя бывшая жена все время…

Доктор Швайцер склонила голову набок, и комиссар все понял. Она не настроена слушать истории про его женщин. Еще неизвестно, кто от кого ушел. С другой стороны, что может знать о мужчинах и женщинах патологоанатом, в котором сочувствия не больше, чем в скальпеле?

– Только прошу вас, никаких… легкомысленных сайтов.

– Тсс…

Арне удержался от комментариев на эту тему. Ввел запрос в строку поиска и отпрянул:

– Этого не может быть! Псалом сто тридцать девять[27]. Стихи тринадцать – шестнадцать.

Доктор Швайцер вытянула шею, любопытствуя, что он мог там такого найти. Входящий звонок избавил Арне от разъяснений.

– Хус у нас, – сообщил Бернхард без лишних предисловий. – Задержан дорожной полицией на А-семнадцать. Где ты?

Глава 64

Предыстория

Часовня на кладбище Святой Троицы была заполнена до отказа. Группа скорбящих осталась стоять снаружи, где играл оркестр из дюжины представителей Дрезденской филармонии. Лучшие музыканты саксонской столицы пришли почтить память своего великого коллеги. Чтобы те, кто сидел внутри, слышали музыку, а до стоявших снаружи доносились прощальные речи, дверь в часовню оставили открытой.

Пастор, прежде чем выступить с речью, благоговейно поклонился покойному. Вся церемония напоминала юноше черно-белый фильм, какие он помнил из эпохи до изобретения цветных телевизоров.

Юноша занял место во втором ряду, в самом дальнем конце, словно не имел отношения к этой семье. И все-таки в шикарном гробу перед алтарем лежал его отец.

Катарина, разумеется, восседала впереди. Теперь она была вдова, и все ее жалели. Ее и дочь Диану. Обе время от времени промокали глаза носовыми платками. Рядом разместились друзья и коллеги отца. Эти люди время от времени появлялись в их доме. Здесь же был директор Земперопер и какой-то очень знаменитый постановщик, который, как говорили, теперь занимается произведениями покойного. Его юноша видел всего пару раз.

Он был далек от этой жизни и слишком молод. И при всем своем желании не смог бы понять, чем занимаются эти люди. Болезнь отца тянулась долгие годы, а смерть наступила внезапно. И это казалось юноше самым непостижимым. Просто в один из серых осенних дней появился доктор и выписал свидетельство о смерти.

И вот теперь осиротевший юноша сидел в этих холодных стенах и дрожал. Это кладбище когда-то называли Чумным. Осенний ветер гонял по дорожкам жухлые листья. От надгробий тянуло сыростью. Слова пастора падали в гулкое пространство часовни, как холодные камни в пропасть.

– Надеюсь, выбранные мной стихи принесут вам утешение. Псалом сто тридцать девять, тринадцать— шестнадцать. «Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей».

«Во чреве матери моей», – повторил юноша и вспомнил мать, которую потерял вот уже много лет тому назад.

– «Славлю Тебя, потому что я дивно устроен».

Пастор сложил ладони в молитвенном жесте.

– «Дивны дела Твои, и душа моя осознает это».

Пока Катарина, сотрясаясь от рыданий, прижимала к себе дочь, юноша огляделся. Позади наискосок от него сидел Кристиан Хус с семьей. Студент следил за церемонией с тонкой улыбкой на губах и подмигнул юноше, встретив его взгляд. Наверное, тоже хотел утешить.

– «…в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было».

Пастор завершил наконец цитату и снова заговорил от себя.

Так или иначе, все это когда-нибудь закончится. Юноша уже не слушал пастора, размышляя над тем, что будет после того, как его отца опустят в землю.

Потом все собрались возле могилы. Катарина выбрала простое благородное надгробье из бронзы и нержавеющей стали. Юноша подумал, что отцу оно точно понравилось бы. Но отец был мертв и не мог высказаться на этот счет.

– Я любил тебя, – прошептал юноша, бросил в черную яму цветок и отошел в сторону, освобождая место следующему. Один за другим подходили люди, которых он никогда не видел раньше. Мужчина и женщина, по виду супруги, неожиданно приблизились к нему.

– Мы хотели с тобой познакомиться, – сказала женщина и погладила юношу по голове. – Меня зовут Кристина, а это мой муж Франк. Тебе будет хорошо с нами.

Они исчезли так же внезапно, как и появились. Юноша видел, как Франк и Кристина рука об руку вышли из ворот.

Только после того, как кладбище опустело, он смог поговорить с Катариной и Дианой наедине.

– Кто такие эти Франк и Кристина? – спросил юноша. – И почему они сказали, что мне с ними будет хорошо?

Катарина повернулась к дочери.