Крик в ночи

Сирена, к счастью, почти сразу умолкла. Я было испугался, что она могла перебудить обитателей соседних коттеджей. Мы только успели выйти, как со стороны шоссе яркий свет автомобильных фар прорезал темноту, и вскоре к калитке подъехал джип в полицейской раскраске. Из джипа не вышел, скорее, выскочил парень, на вид едва ли старше двадцати, в криво застегнутой униформе и столь же криво сидевшей фуражке. На нас он уставился так, будто не ожидал увидеть или ожидал кого-то, совсем другого.

– Джон Томас, кон…стебль, – сбивчиво представился он. В чем дело? Кто вызывал полицию?

При ближайшем рассмотрении лицо констебля показалось мне каким-то помятым. Похоже было, начинающего блюстителя порядка подняли с постели.

– Мы вызывали, – сказал Питер. – Труп наверху.

Он показал рукой на дверь коттеджа.

– Труп?

Глаза констебля заметно округлились.

– Труп? – повторил он, мне показалось, на этот раз даже чуть испуганно. Питер кивнул.

– Да, а в чем проблема?

– А-а… здесь еще… – забормотал констебль, зачем-то озираясь по сторонам, – э-э… есть кто-нибудь… из взрослых?

Питер снова кивнул.

– Есть. Но ее пока лучше не беспокоить.

Несколько мгновений констебль тупо смотрел прямо на нас, потом зачем-то топнул ногой.

– Никому не двигаться! Покажите, где труп!

– Так не двигаться или показать? – совершенно спокойно спросил Питер.

Теперь констебль, казалось, окончательно растерялся и пробурчал что-то невыразительное. Питер усмехнулся и махнул ему рукой.

– Идем…

Они вошли в дом и стали подниматься по лестнице наверх, я последовал за ними, хотя в этом не было никакой необходимости. Наверное, просто любопытно стало, что этот недотепа, каким показался мне констебль, станет делать.

В спальне все было так же, как и прежде. Легкие порывы ветра, проникавшие через раскрытое окно, раскачивали занавески, отчего по стенам периодически принимались скользить тени, создавая немного жутковатую обстановку. Констебль остановился в дверях, не решаясь переступить порог. Питер поманил его рукой.

– Сюда, – сказал он.

Только после этого констебль все-таки вошел в спальню, огляделся, но сразу стало понятно, ничего не заметил и обернулся ко мне, состроив на лице выражение, надо полагать, по его мнению, официальное, получившееся, однако, совершенно нелепым.

– Где? – снова спросил он. Я поспешил протиснуться в дверь, подошел к кровати и откинул коврик, прикрывавший труп.

Лицо констебля мгновенно побелело, что было заметно даже в не слишком ярком свете настольной лампы на прикроватной тумбочке – единственного источника, освещавшего спальню. Прежде я никогда не видел, чтобы человек так стремительно бледнел. Он раскрыл рот, судорожно глотнул воздух, потом вдруг обхватил лицо руками и согнулся пополам. Казалось, его сейчас вот прямо тут и вырвет. Питер, видимо, тоже заметил.

– Выйдем на воздух, – сказал он. – Труп никуда не убежит. И… может, позвать кого-нибудь из взрослых?

За порогом спальни бедняга констебль успел немного отдышаться и посмотрел на нас недоумевающим взглядом.

– Что значит… – заговорил он, было заметно, не без труда совладав с собой. – Вы, вообще… кто такие?

– Мы из школы Деббингтон. Знаешь такую? – спокойно проговорил Питер. – Это тут, рядом. В доме живет наша учительница мисс Лэйн. И предваряя следующий вопрос, как здесь оказался труп, не имею ни малейшего понятия. Возможно, мисс Лэйн все объяснит, когда придет в себя, но не похоже, чтобы это случилось скоро. Так что действуй, как у вас полагается. Вызывай криминалистов… ну, ты ведь знаешь.

– Телефон… – после небольшой паузы проговорил констебль. – Здесь есть телефон?

– Есть, – сказал я, – внизу, в прихожей.

Все еще с бледным лицом констебль не спустился, скатился по лестнице и не сразу нашел телефонный аппарат на тумбочке возле двери в гостиную, хотя тот просто бросался в глаза. Его разговор с полицейским управлением занял некоторое время. Не расслышал, что он там говорил, догадывался только, что нам придется еще ждать. Между тем, судя по моим часам, время приближалось к одиннадцати.

– Они скоро будут, – сказал потом констебль, положив телефонную трубку. – Я должен…

Он прервался.

– Записать наши показания, – продолжил за него Питер. – Или тебе велено никого не впускать и никого не выпускать?

Констебль раскрыл рот, но издал только невнятный звук, потом растерянно кивнул. Лицо его по-прежнему оставалось весьма бледным.

– Тогда выйдем, – сказал Питер. – У тебя сигареты есть?

Такого вопроса полицейский явно никак не ожидал и даже замер на секунду, снова, как тогда в спальне, судорожно глотнув воздух.

– Только не говори, что курить вредно, – как бы совсем не обращая внимания на его состояние, продолжил Питер. – Сам знаю. Но тут, как видишь, ситуация неординарная. Полиция в таких случаях предлагает свидетелям психологическую помощь, так что ты просто… поможешь преодолеть последствия стресса.