Кряк

Утро встретило громком звоном колокольни призывающих всех обитателей на утреннюю мессу. Суета и сборы привычно длились не долго. Быстро встать, убрать постельные принадлежности, сходить в туалет, умыться, одеться и дружной толпой выйти в церковный зал. Шествие возглавлял Лука. Он зорко следил за каждым. Это вызывало опасение у Кряка в части исполнения плана посещения ведьмы. Оставалась надежда, Лука погрузиться в религиозный экстаз и увлечется чтением текста писания, забудет о обязанности присматривать за каждым. Лука был особым учеником и воспитанником в монастыре. Усердное исполнение обязанностей старосты, ни раз было предметом восхищения отца Трифона и матушки Екатерины. На службах Лука держался строго, четко читая за священником тексты писания, закатывая глаза, лицо становилось отрешенным и погруженным в богослужение. На такое состояние и рассчитывал Кряк. Больше ему бояться было некого. Случайно встреченным сестрам расскажет о том что ему срочно понадобилось в туалет. Сослаться можно было например на острый групповой приступ диареи от залежавшихся подарков Бернаровой родни. Расположившись в зале по заранее оговоренному плану; Кряк и Бернар на правой стороне у самого выхода, а Алессандро слева на последнем ряду у прохода. Как только пройдут первые пол часа службы, друзья незаметно покинут зал.

Красочное и торжественное действие началось. Плачущие голоса хора сестер, наполнили своды храма распевом текстов псалмов. Кряк всегда слушал богослужение с особым чувством. Душа встревоженная тонкими нотами пения сестер, наполнялась умилением, смирением, радостью. Он хвалил Господа за хлеб, здоровье, просили никогда не оставлять его. Сегодня перечислил в уме просьбы и сокровенные желания, они не менялись, периодически добавляясь новыми пунктами. В этот вечер прибавилось желание раскрыть тайну монастырской ведьмы, просил прощения за намеренное нарушение устава и уход с богослужения. Кряку не терпелось по скорее осуществить свой план. Предположительно пол часа минуло, он дернул за рукав Бернара. Поймав взглядом согласие друга, они медленно ускользнули в дверь за спиной. Никто не обратил внимание на вдруг опустевший ряд. Мало ли кто переместился с одного места на другое. Передвигаться по церкви во время мессы не возбранялось. Оказавшись в монастырском чреве, они заспешили по коридорам и лестницам оглядываясь, не разговаривая, стремительно проносясь мимо дверей, в надежде не быть узнанным, случайно не встретить сестер. На первом этаже, оказавшись у двери ведущей в подвал, остановились перевести дух. Кряк вытащил из под рясы спрятанный маленький фонарь. Бернар чиркнул спичкой, зажег куцый фитилек. Пламя медленно разгоралось. Дверь легко поддалась не издав не единого звука. Несколько пролетов и они оказались у заветной комнаты. Окошко в середине двери открывалось снаружи. Остановились, озираясь боясь быть застигнутыми на месте преступления. Кряк отцепил крючок и отворил дверцу. Пахнула сыростью и нечистотами.

– Эй ты где? – позвал Кряк шепотом.

Было тихо. Тогда Кряк повторил вопрос но уже громче. В глубине послышался шорох и шаркающие шаги. У окошка оказалось лицо пожилой женщины. Оно было словно каменное, как маска. Не моргающие глаза обрамленные красным кантом, крупный нос картошкой, только живые бегающие зрачки выдавали жизнь. Седые растрепанные волосы торчали в разные стороны. Кряк и Бернар отшатнулись и чуть не убежали от страха. Лицо было жутким и воистину принадлежавшей ведьме. У Кряка не было сомнений кто перед ним.

– Кто вы такие? – прошипела старуха.

– Ты ведьма? – спросил Кряк, бесстрашно приблизившись к лицу.

– Вы видимо ученики моей благоверной сестрицы, будущие борцы с нечистым, – улыбнулась беззлобно старуха.

– Это не твое дело, проклятое дьявольское отродье! Отвечай когда тебя спрашивает будущий инквизитор! – вмешался Бернар.

– С каких это пор в инквизиторы стали брать бывших иудеев? – засмеялась старуха, обнажив рот с рядом желтых зубов и почти всех целых.

Бернар и Кряк переглянулись, не ожидав такого поведения от ведьмы.

– Ведьма, расскажи за какие преступления тебя заточили в темницу, – Кряк попытался смягчить тон и продемонстрировать дружелюбие.

Старуха оглянула обоих в раздумье. Подняла руку с грязными обгрызенными ногтями и положила ее на край окошка, свесив наружу пальцы.

– Я расскажу свою тайну, но только не сейчас, скоро должна прийти сестра Аркадия, она может застать тут не прошенных гостей и тогда вам несдобровать! Моя сестрица не пощадит нарушителей устава, – старуха замолчала. – Приходите завтра во время вечерней службы и поговорим, вы услышите от меня рассказ, если принесете несколько карандашей, лист бумаги и половину вашего обеда, а сейчас убирайтесь.