Крест поэта

Вылез из кабины — тишина. Как деревня называлась — не знаю. Считаю избы. Насчитал семьдесят четыре. И советской власти семьдесят четыре — пустошь. Жуть. Гляжу. Слушаю. А впереди — заржавленный обелиск. Живые, покидая избы, поставили. Поставили и ушли. Счет советской власти и КПСС предъявили. Ленину предъявили.

ПОГИБШИЕ НА ВОЙНЕ 1941-1945

Авилов А. А.

Авилов И. А.

Гаврилов И. И.

Гаврилов М. Н.

Дмитров Е. О.

Димитров В. О.

Дмитров Г. Г.

Жуков Н. Г.

Жуков Н. Н.

Лаптев А. Р.

Лаптев Р. Р.

Лаптев И. Р.

Маслов В. В.

Маслов С. Р.

Маслов П. В.

Маслов П. П.

Маслов И. П.

Назаров К. К.

Память — Вселенная. Боль кровавых бед, обещательных надежд и свинцово навязанных нам неведений спрессовалась в нас и закременела. Память — лик Сергея Есенина, память — плачущая синева.

Иванов П. П.

Иванов Н. П.

Иванов Г. П.

Иванов Р. П.

Иванов Б. Д.

Иванов Д. Д.

Крюков Н. Г.

Крюков М. Г.

Орлов В. А.

Орлов Б. Б.

Петров С. А.

Петров С. С.

Петров В. С.

Петров Н. Н.

Родионов И. А.

Родионов А А.

А дальше считать — не смог. Больно. Душе слезно. Вот где: Ленин — жив. Ленин — будет жить. В вагонах ехали родственники кланами. И тут отмечены родственники — “кланами”. А неотмеченные — “кланами” распыленные “антисоветчики”: шпионы, саботажники и кулаки. Дети вагонных родственников — удирают в Израиль. Дети отмеченных родственников — мыкаются по России, по городам ее. Мятежность сберегут? Гордость сберегут? Русских с земли согнали. Русских предали. Обложили распрями.

Стою — а надо мной ворона. Настороженная, зоркая. На ветке изрубцованного тополя сидит и молчит. Сидит и молчит.

* * *

Как получилось? Заветные лозунги и призывы к равенству и братству, свободе и труду сияли нам со столбов, зданий и мостов, расположенных вдоль бескрайних трасс гигантской державы, сияли, а на практике — лицемерие, боязнь, нищета, ожирение, безнаказанность начальников, наемный труд в кабинетах, на дачах, даже в академиях: очкатый раб корпел над “продолжением развития ленинской коммунистической теории”, закрепляя на обложке “изысканий” не свою фамилию, а Хрущева или Брежнева, Черненко или Горбачева...

Скурвились не только избранные вожди и маршалы, скурвились и многие секретари райкомов, горкомов, обкомов и ЦК КПСС, а уж о членах Политбюро затевать рассуждения тошно: единицы не скурвились, не захапужились, не запродались золоту, успеху, цинизму, что и доказали нам дни “решительной” деятельности ГКЧП, единицы.

Запуганность людей, робость целого народа, рождена не реальными свободами граждан, а наоборот: рождена глухими тайнами кровавых оргий верхушки, от Ильича до Ильича, от расстрела патриарха всея Руси Тихона до вторжения “советского интернационалиста” в афганский нищий кишлак. Народ клике Брежнева предложил прогрохотать через пустыню Афганистана пушками и танками?

Народ ли заварил кровавый чай в Чечне? Заварили выкормыши ленинского ЦК КПСС, оккупировавшие нас, напустившие на нас вооруженную мафию убийц, торгашей и растлителей, мафию, марширующую по сердцам нашим с криком: “Русский фашизм! Русский фашизм!..” Еврейские и русские христопродавцы захлебываются нашим горем, радуются, глумясь над нами с экранов и трибун.

Выдюжим ли мы, русские, последний антирусский ураган? Последний. Не вытерпит же Христос, обрушит огонь возмездия на пьяных кровавых бесов, танцующих на наших русских могилах?

Обвинением, не подлежащим смягчению, требующим высшей меры наказания, расстрела маршала Берия, фигурировало обвинение: “Берия пытался наладить скрытное отторжение от СССР, от России — Кавказа, Средней Азии, Прибалтики, Белоруссии, Украины”, и расстрела, предатель, не избежал. А наши предатели? Наши предатели за принесенные нам горе, слезы и бесправие сидят в президентских креслах, бывших креслах первых лидеров ЦК республиканских партий и первых лидеров ЦК КПСС, да, сидят, мигают остекленевшими зенками и дают команду корреспондентам, судьям и прокурорам, как псам отдрессированным, ловить в русском народе, униженном и обобранном, фашистов.

Фашисты лихорадочно ищут собственную тень в безвинном русском народе. Но где и в каком народе найдешь то, что брезгливо отверг народ? Найдешь — в кабинетах и на трибунах, за лозунгами и призывами к братству, свободе и труду...

Лаврентий Павлович Берия, уничтожая русских, насиловал малолетних. Лаврентий Павлович поручал мерзавцам вылавливать не фашистов русских на московских тротуарах, а русских красавиц, и опоганивал их, презирая русский, измученный диктаторами, народ. А повели ленинца кокнуть — засуетился. Кому умирать охота? Сегодня устраивают показные суды не над лаврентиями, а над русскими патриотами, не гнущимися перед высококвалифицированными “бескровными” палачами, посланцами еврейско-русских мафий.

Кто отобрал фабрики и заводы у нас? Кто отобрал нормальный труд и отдых у нас? Кто растоптал последнюю надежду на кров и покой у нас? В 1945 году, помню я, помню, вокзалы и трамваи, базары и парки вдруг заполонили немытые инвалиды, фронтовики, хромые, слепые, безрукие, безногие, моля кусочек хлеба.